проникнуть лишь третьему секретарю Вячеславу Белову. Он с гордостью рассказывал 
о своих приключениях среди наркоманов и алкоголиков, а мы все страшно ему 
завидовали.
      — Торговля гашишем идет вовсю прямо на улицах. Дети, грязные, оборванные, 
забытые и заброшенные своими родителями, бродят неприкаянными стайками в 
надежде чегонибудь раздобыть себе на пропитание. — Белов рассказывал в таком 
восторженном тоне, словно повидал одно из чудес света. — Ну прямо беспризорщина,
 как у нас в Гражданскую войну.
      — А как тебе удалось туда пройти? Ведь хиппи никого к себе не пускают? — 
удивлялись мы.
      — А очень просто. Среди граждан Христиании оказался мой старый контакт из 
организации троцкистов. Он узнал меня и поручился, что ничего плохого и 
вредного для республики я не совершу.
      Христиания просуществовала несколько лет. Она зачахла на корню и 
прекратила свое существование только тогда, когда у ее создателей иссяк 
бунтарский дух и лопнули по швам короткие штанишки. Переболев «детской болезнью 
авангардизма», они в большинстве своем превратились в исправных 
налогоплательщиков и уважаемых бюргеров. Дети же «республиканцев» не 
последовали примеру своих родителей — «цветы жизни» редко порождают себе 
подобных.
      Внутреннее положение Дании нынче чревато. 
      Политическая жизнь Дании весьма насыщенна и разнообразна. Пожалуй, 
пристрастие к политике можно назвать отличительной чертой датчан. Страной долго 
правили социалдемократы, и они много сделали для того, чтобы создать для 
населения шикарные социальные условия. Каждому датчанину гарантирована 
адекватная и достойная оплата за труд, и это — главное. Если ты не способен 
трудиться, общество опять же позаботится о тебе. Слабые — инвалиды, дети, 
старики — всегда в центре внимания социальной политики правительства.
      Я был поражен наличием в стране большого числа инвалидов. Только потом до 
меня дошло, что число инвалидов в Дании не больше, а меньше, чем у нас. Просто 
датские инвалиды, благодаря великолепным коляскам и приспособлениям в городском 
транспорте, а также солидному пособию, живут нормальной жизнью, как обычные 
граждане, в то время как наших инвалидов мы на улицах не видим, потому что они, 
бедные, прикованы — хорошо, если только к своей квартире — а если к постели? 
Наверное, не ошибусь, если скажу, что датчане были первыми в мире, кто придумал 
спортивные соревнования для инвалидов.
      К 70м годам влияние социалдемократов, достигших пика своей популярности 
при Отто Енсе Краге, стало падать. При Анкере Ергенсе, маленьком лысом чернявом 
человечке, похожем больше на жителя Бердичева, чем Копенгагена, сделавшем 
карьеру в профсоюзном движении, социалдемократы были вынуждены, чтобы остаться 
у руля, пойти на «исторический компромисс» с народными социалистами — партией 
Акселя Ларсена, первым «еврокоммунистом» в мире, порвавшим с Москвой и с 
коммунизмом в том виде, как его исповедовали в странах социалистического лагеря.

      В 1971 году с официальным визитом в Дании побывал А.Н. Косыгин, и я в 
первый и последний раз живым увидел Крага и его жену, популярную киноактрису. В 
отличие от своего импозантного и самоуверенного предшественника в премьерском 
кресле, Анкер Ергенсен сильно проигрывал своей незаметностью и приземленностью. 
Въехав в Кристьянсборг31, он остался в своей четырехкомнатной квартире в 
рабочем районе Вальбю и по утрам ездил на работу на велосипеде, чем ставил в 
неудобное положение свою охрану, привыкшую разъезжать в автомашинах.
      Акселя Ларсена я не застал — он умер пятью или шестью годами раньше. Это 
легендарная фигура в рабочем движении Дании, пламенный революционер, отдавший 
свою жизнь «борьбе за лучшее будущее человечества». Он много раз бывал в Москве,
 поддерживал активные контакты с руководителями двух Интернационалов и чудом 
остался в живых. Это умный и проницательный политик, мужественный человек, 
способный отвечать за свои поступки. После венгерских событий 1956 года А. 
Ларсен открыто выступил с осуждением Советского Союза, вышел из КПД и увел с 
собой ее большую часть, образовав Социалистическую народную партию.
      После А. Ларсена председателем СНП стал Гердт Петерсен, всем своим 
внешним видом и манерой поведения очень похожий на Троцкого. Заядлый курильщик, 
настоящий интеллигент, острый полемист, аскет, он пользовался большой 
популярностью на политических подмостках Копенгагена и, как носитель информации,
 являлся предметом достаточно пристального внимания многих разведрезидентур.
      С ним встречался, в частности, и Гордиевский. Детали их контакта мне не 
известны, однако с уверенностью могу сказать, что вербовкой там и не пахло. 
Вопервых, Гордиевский с его «полным отсутствием присутствия» импровизационных 
способностей и неумением устанавливать с людьми близкий психологический контакт 
не мог  завербовать лидера СНП, а вовторых, Гердт Петерсен ни за какие 
коврижки не хотел  вербоваться на какую бы то ни было разведку.
      Возникшие потом слухи о том, что у русских внутри . СНП есть агентура, 
указывали вроде бы и на А. Ларсена, и на его преемника. О Г. Петерсене я сказал.
 Что касается Ларсена, то зачем было КГБ его вербовать, если он до 1956 года 
был человеком Москвы, беспрекословно выполняющим все ее указания? После же 
разрыва с Советским Союзом вряд ли можно было представить, что А. Ларсен пошел 
на такой нереальный шаг.
      После ухода своего лидера компартия Дании переживала кризис, от которого 
ей не удалось оправиться и в последующие десятилетия. Численность ее состава и 
влияние на массы сократились до минимума, и если бы не поддержка КПСС, то КПД 
давно бы прекратила свое существование. Кнуд Есперсен, бывший руководитель