13.39. Состояние главной энергетической установки: заглушен реактор всеми 
поглотителями. У Кулапина пульса нет.
13.40. Дворов потерял сознание в 3-м отсеке.
13.41. В 5-м отсеке людей нет, 5-й отсек осмотрен. Бондарь поднят наверх (без 
сознания).
13.46. Слюсаренко, Третьяков - страхующие, Юдин, Апанасевич аварийная партия в 
6-й отсек.
14.02. Кулапин и Бондарь - умерли. Заключение врача".
Тем временем аварийная партия - Юдин и старший матрос Игорь Апанасевич (не 
найден в море) - попыталась вскрыть предпоследний, шестой отсек. Но едва 
приоткрыли перепускной клапан, как из шестого ударила струя черного газа. Пожар 
там бушевал по-прежнему. Приставили термометр к горячей переборке. Синий 
столбик зашкалил за 100 градусов.
В вахтенном журнале не ставят восклицательных знаков, но, право, эти записи 
звучат ликующе:
"14.20. Дан ЛОХ в 6-й отсек из 5-го.
14.40. Визуально обнаружен самолет.
14.41. Ил-38, классифицирован".
Вахтенный офицер капитан-лейтенант А. Верезгов:
- Связь мостика с центральным постом - только голосом через спасательную камеру.
 Снизу запрашивают: "Не видны ли самолеты?"
Осмотрелся по горизонту - с левого борта 160 градусов заходит самолет. Подумал 
- не наш. Но когда пролетел над рубкой, увидел на фюзеляже звезду.
"15.18. Передано на самолет: поступления воды нет. Пожар тушится герметизацией.
15.23. Температура переборки 6-го отсека (носовой) - больше 100 градусов".
"Что вам нужно?" - запрашивали с самолета.
"Фреон", - просил командир.
"К вам идут рыбаки, - сообщали летчики. - Ориентировочное время прибытия - 18.
00".
Теперь, когда стало ясно, что помощь близка, у многих на душе полегчало. Отсеки 
герметизированы, шестой заполнен фреоном. Большая часть экипажа выведена наверх,
 чтобы отдышаться от дыма. Огромная черная туша всплывшей атомарины 
покачивалась невалко. Казалось, самое страшное позади. В эти минуты никому в 
голову не приходило - не то что взывать о помощи к норвежцам, сама мысль, что 
они могут очутиться вдруг в ледяной воде, казалась дикой. Все знали, что 
прочный корпус их подводной лодки - самый прочный в мире, как уверяли 
конструкторы и судостроители. Все знали, что нигде и никогда "погорелые" 
подводные лодки не тонули за считанные часы. Сутки, а то и несколько держались 
они на плаву. Вот почему подводники вышли наверх без гидрокомбинезонов, которые 
остались в задымленных отсеках. Они вышли, чтобы перейти на борт плавбазы, а не 
прыгать в смертельно ледяную воду. Винить их в непредусмотрительности все равно 
что упрекать в беспечности жителей высокоэтажек в рухнувших армянских городах.
То, что произошло дальше, по своей неожиданности и скоротечности весьма 
напоминает землетрясение. Корпус подводной лодки содрогнулся от внутренних 
ударов. Это рвались, как сейчас полагают, запаянные банки с "регенерацией" - 
кислородовыделяющими пластинами - веществом, горящим даже в воде. Скорее всего, 
именно их воспламенение привело к тому, что прочный корпус прогорел на стыке 
гермопереборки (впрочем, последнее слово тут за Государственной комиссией). Так 
или иначе, но в оба кормовых отсека прорвалась вода. Затопление было 
стремительным, корма стала быстро погружаться, а нос - выходить из воды. На все 
про все оставались считанные минуты. Командир ринулся, чтобы поторопить тех 
немногих, кто заканчивал свои дела в "штабном" отсеке. Последним, кто видел его 
живым, был техник электронавигационного комплекса мичман Виктор Слюсаренко...
- По приказу штурмана я уничтожал в рубке секретную аппаратуру. Когда крикнули: 
"Всем выходить наверх!", схватил два спасательных жилета и кинулся в 
центральный пост. Столкнулся с командиром. "Ты последний?" спросил он. "Кажется,
 да". Но внизу, в трюме центрального поста, хлопотал у дизель-генератора 
командир электромеханического дивизиона капитан 3-го ранга Анатолий Испенков.
Я прерву рассказ...
Так же как командир покидает борт корабля последним, так и инженер-механик 
выходит последним из-под палубных недр. Чаще всего не выходит, а до последних 
секунд - как это было на "Новороссийске", на "Нахимове" - обеспечивает свет 
бегущим в многоярусных машинных лабиринтах. Так погиб и Анатолий Испенков, 
переведя жизнь свою в свет, безо всяких метафор. Так погиб и его коллега комдив 
живучести Вячеслав Юдин, положив жизнь за живучесть всплывающей спасательной 
камеры. Вместе с ними до конца исполнил свой командирский долг капитан 1-го 
ранга Евгений Ванин.
- В спасательной камере нас оказалось пятеро: Ванин, Юдин, мичманы Черников, 
Краснобаев и я, - рассказывает Слюсаренко. - Вместе с лодкой мы проваливались 
на глубину под грохот ломающихся переборок...
Глава пятая
ИЗ БЕЗДНЫ ВОД...
Этот украинский парень, наверное, и сам того не знает, что он единственный в 
мире подводник, кому удалось спастись из глубины в полтора километра.
История спасения людей с затонувших подводных лодок - это таинственная алгебра 
судьбы с коэффициентами роковых случайностей и счастливых шансов. Тут никаких 
формул, никаких законов. Бывало так: лодка тонула у причала - и никого не могли 
спасти. А то в открытом неспокойном море с предельной глубины подводники 
вырывались на поверхность с криками рожденного заново Виктор Слюсаренко родился 
не в одной - по меньшей мере в двух рубашках...