пехоте 
начать наступление, и генералы Родимцев и Козлов подняли свои стрелковые 
дивизии в 
атаку. 
Удары нашей артиллерии ошеломили противника настолько, что его батареи не 
отвечали 
даже тогда, когда артиллеристы перенесли огонь и в атаку пошли пехота и танки. 
Ошеломила не только уничтожающая сила ударов, но и внезапность. 
Противник был захвачен врасплох. Как ни готовился он к отражению удара, но удар 

пришелся в момент, когда на переднем крае происходила смена дивизий. Фашистское 

командование не могло себе представить, что после кровопролитной битвы на 
Курской 
дуге [199] войска Воронежского фронта будут способны так скоро перейти к новому 

наступлению. 
Советские войска прорвали тактическую полосу обороны противника. 
Но участок прорыва был очень узок. На его флангах гитлеровцам удалось удержать 
крупные узлы сопротивления - Томаровку и Борисовку, имевшие сильные гарнизоны. 
С 
их стороны можно было ждать опасных атак по флангам наступающих войск. 
Противник 
мог закрыть прорыв и отсечь брошенные в глубину танковые соединения. 
И все же Ватутин решительно и быстро, мастерски ввел в прорыв крупные танковые 
соединения генералов Катукова и Ротмистрова. Теперь к ним перешла главная роль 
в 
наступлении. Танкисты вырвались на оперативный простор и, громя резервы 
противника, 
спешившие заткнуть образовавшуюся брешь, в первый же день наступления 
перерезали 
основную дорогу, связывавшую белгородскую и томаровскую группировки. 
Задача первого дня - труднейшего и многоопределяющего, - предусмотренная планом,
 
была выполнена. 
То, что не удалось гитлеровской армии, ее сильнейшим танковым дивизиям СС, 
которые в 
первый день наступления продвинулись с огромными потерями лишь на три-четыре 
километра, блестяще осуществили войска Ватутина. 
Этот пример отлично иллюстрирует всю разницу между наступлением гитлеровской 
армии и Советской Армии. 
Наступление Воронежского фронта началось и развивалось в условиях, 
подготовленных 
оборонительным сражением на (Курской дуге и контрнаступлением Западного, 
Брянского, Центрального, Юго-Западного, Южного фронтов, сокрушавших вражескую 
оборону на протяжении 800 километров, сковавших и теперь уничтожавших ее 
резервы. 
Находясь в системе этих фронтов, Воронежский фронт мог действовать решительно и 

успешно. 
При этом некоторые фронты, наступая последовательно, притянули на себя резервы 
противника, а Воронежский и Степной фронты, наоборот, ударили одновременно и 
еще 
больше дезориентировали гитлеровское командование. 
Войска Воронежского фронта развертывали действия на основе советской науки о 
наступлении и на основе оперативного искусства и тактики, резко отличных от 
тактики 
гитлеровской армии и превосходивших ее. Развитие наступления Советской Армии 
питалось все время могучими резервами страны. [200] 
Ударная группировка Воронежского и Степного фронтов была настолько сильной, что 

смогла сразу взломать оборону противника и развить тактический успех в успех 
оперативный. 
Все это создавало совершенно иное качество наступления. 
Несмотря на полный успех обороны в первый день битвы, второй день начался 
ожесточенными контратаками противника. 
Подтягивая к участку прорыва свои крупные наземные резервы, гитлеровское 
командование одновременно бросало в контратаки находившиеся поблизости 
всевозможные части - учебные, саперные, тыловые, а главное, атаковало головные 
соединения Воронежского фронта своей тяжелой бомбардировочной и истребительной 
авиацией. 
Белгородский, борисовский, томаровский узлы сопротивления продолжали оставаться 
в 
руках противника. 
Ватутин, направив часть сил для блокады и уничтожения этих узлов сопротивления, 

решительно двигал вперед свои танковые соединения, которым вскоре удалось 
создать 
угрозу рассечения харьковской группировки противника. 
Теперь гитлеровское командование, понявшее всю опасность, которую создало