фронта, трудно было реагировать на изменение обстановки, требовалось отдавать 
распоряжения на самом поле боя, как раньше говорили в кавалерии, "с седла". 
В то же время Ватутин не мог надолго отрываться от штаба фронта, потому что 
надо было 
управлять ходом событий на всем огромном пространстве. 
Оставаясь в таких случаях в штабе, Ватутин посылал в войска своих надежных 
помощников генералов Иванова, Варенцова, Штевнева, Петрова, которым он доверял 
любое задание. Туда же, на опаснейшие направления, по заданию Военного Совета 
выезжали работники Политического управления фронта. 
Чем кризиснее становилось положение, тем собранней, решительнее действовал 
Ватутин. 
9 июля отличалось высшим напряжением битвы. К этому времени на севере Курской 
дуги 
наступление противника против Центрального фронта стало явно выдыхаться. Гитлер 
не 
хотел с этим мириться, он исступленно толкал своих генералов вперед, и 
Ман-штейн, все 
[186] больше и больше ожесточаясь, не щадя своих войск, гнал их в пекло 
сражения. 
В этот день танковые дивизии СС атаковывали оборону пятнадцать раз. 
Опасность была еще очень велика, сил у противника было много, но прорвать фронт 

обороны фашистам не удавалось. Они ее только оттесняли, неся огромные потери. 
В этот день фотообъективы самолетов-разведчиков зафиксировали в расположении 
наступающего противника 280 подбитых танков; по черным дымам, резко 
проявившимся 
на пленке, можно было подсчитать 200 горевших танков. 
Кто понимает, что значит подбить и поджечь танк с мощной броней, какой силы и 
меткости огонь надо против него сосредоточить в бою на больших дистанциях, 
какие 
качества надо проявить людям в ближнем бою - и артиллеристу, вступившему в 
огневую 
дуэль с танком, и пехотинцу, поднявшемуся на "тигра" с гранатой, - тот может 
себе 
представить, что потребовалось от обороняющихся войск, которые из тысячи 
атаковавших 
танков уничтожили почти 300. 
Надо подчеркнуть, что наибольшая часть танков противника была уничтожена нашей 
артиллерией. 
Артиллеристы Воронежского фронта были вооружены новейшими орудиями и хорошо 
подготовлены к борьбе с вражескими танками. 
Борьбу с танками вели все орудия - от сверхтяжелых до специальных 
противотанковых, о 
которых шла грозная слава: "длинный ствол - "тигру" короткая жизнь..." Огонь 
пушек в 
лоб наступающим танкам сочетался с тяжелыми навесными ударами из орудий большой 

мощности по скоплениям боевой техники. 
Артиллеристы не раз вступали в смертную огневую дуэль с танками еще под Москвой 
и 
Сталинградом. Они бесстрашно выкатывали навстречу вражеским танкам свои пушки. 
Сержант Данилов, подбивший пять танков под Сталинградом, встретил атаку 
шестнадцати танков на Курской дуге и сжег из них еще пять. Восемь танков 
уничтожило 
орудие старшего сержанта Краснова, четырнадцать танков подбило орудие Курган-
Малиева. 
Искусство ведения огня и героизм показали в битве под Курском все артиллеристы, 
от 
бойца до генерала. 
Когда наблюдатель на командном пункте командира артиллерийского полка Павла 
Белецкого в тревоге воскликнул - "Масса танков наступает прямо на батареи 
полка!", он 
тут же услышал замечание [187] командира: "Не масса, а сто двадцать в первом 
эшелоне и 
шестьдесят во втором, надо докладывать точно". 
Замечание было сделано спокойным голосом, хотя на каждое орудие шло в атаку 
более 
пятнадцати танков. 
Когда на одной из батарей был выведен из строя почти весь личный состав, к 
орудиям 
стали офицеры штаба полка, а командир полка майор Ревин под огнем управлял 
стрельбой батареи. 
Особенную роль в отражении танковых атак сыграли противотанковые артиллерийские 

бригады Героев Советского Союза Купина и Чевола, артиллеристы Героя Советского 
Союза Петрова и артиллерийский полк Чапаева - сына легендарного героя 
гражданской 
войны. 
Истребителей танков ценили и любили все войска фронта; общевойсковые командиры