людей прообразом скромного советского воина, героически выполнившего и 
продолжавшего выполнять свой долг. [138]
* * * 
Весть о приезде генерала Ватутина вмиг облетела все село. К хате Ватутиных 
устремился 
народ. 
Первым, несмотря на преклонный возраст, приковылял сосед Илья Лыков, по 
прозвищу 
дед Базар. Правда, у самых ворот его обогнала родная дочь Евгешка, чем дед был 
сильно 
раздосадован, но тут же успокоился, потому что Евгеше не удалось первой влететь 
во двор 
Ватутиных. У ворот стоял часовой-автоматчик. Здесь же во дворе расположились 
замаскированные штабные машины и радиостанция, также охраняемые часовыми. 
Для оперативной группы командующего фронтом этот дом был не только домом его 
матери, но и очередным ВПУ (вспомогательный пункт управления). С такого пункта 
командующий не управлял боем, да и активных боевых действий в ту пору на фронте 
не 
было, но всегда, даже в пути, в движении, опергруппа поддерживала связь со 
штабом и 
Ватутин всегда был ориентирован в обстановке и мог в любое время отдать 
распоряжения 
войскам. 
Для односельчан Николая Федоровича, знавших его с детства и считавших себя 
вправе 
увидеться со своим земляком, часовые не казались препятствием, и те, поняв это, 

обратились к старикам со словами убеждения: 
- Дайте человеку хоть умыться и покушать... Генерал с шести утра в дороге, а 
сейчас уже 
шесть часов вечера... 
Эти слова подействовали, и старики согласились ждать. Они переговаривались с 
охраной 
и шоферами, рассказывали солдатам о своем знатном земляке, расспрашивали о нем 
и 
поглядывали в окошко хаты. Видно было, как генерал умылся, вытер лицо и голову, 

потянулся за кителем. 
Терпение деда Базара и подоспевшего к нему старика Балашова, по прозвищу дед 
Балаш, 
иссякало, а народ все прибывал. Испытанные автоматчики, сопровождавшие Ватутина 
на 
фронтах, в прошлом все пограничники, способные остановить и задержать любого 
нарушителя порядка в районе расквартирования командующего фронтом, теперь в 
первый 
раз оказались в затруднении, понимая, что тут не остановишь окриком, угрозой 
оружия, а 
тем более огнем. 
Но Ватутин, успевший покушать и давно уже спрашивавший, как живут односельчане, 

узнал от Лены, что пришли соседи, и вышел к ним навстречу, радушно приглашая 
зайти в 
хату. [139] 
Старики вошли первыми, а за ними набилась полная хата народу. 
Николай Федорович обнял и расцеловал стариков, пожал руки соседкам, всех 
вспомнил, о 
каждом спросил, пригласил гостей садиться. 
Евгеша Лыкова, с которой Ватутин вместе ходил в школу и пел в детском хоре, 
смело 
"резанула", глядя на генеральский китель: 
- Ты теперь, Николай, как святой на иконе блестишь, до тебя доторкнуться 
страшно, а не 
то что притулиться к тебе. 
Но сама же "притулилась" - обняла генерала и расцеловала. 
И тут же одернул ее отец, дед Базар, сказав то, что думалось тогда ему, старому,
 по-своему 
оценивавшему подвиги воинов: 
- Они теперь все святые, что генералы, что солдаты, которые жизнь кладут за нас.
 
Да, Ватутин был все такой же, приветливо улыбающийся, сердечный. Он сидел рядом 
с 
друзьями, как говорил впоследствии дед Балаш, "без воображения о себе", шутил, 
смеялся, слушал стариков. 
Дед Базар вспоминал, что, провожая Ватутина в солдаты, он предсказывал ему 
генеральство, и теперь очень гордился этим предсказанием, точно сам обеспечил 
земляку 
высокий чин; дед Балаш вспомнил, что дед Григорий Ватутин за 18 лет службы царю 
даже 
"лычка" (нашивки) не выслужил себе и, начав службу солдатом, кончил ее солдатом,
 а вот