Теперь кратко о себе. Пока здоров. Очень часто вспоминаю вас, дорогие 
мои! 
Ленусечку прошу получше заниматься. Не забывайте меня. Я без вас скучаю. 
Пишите, как здоровье. Горячо целую, любящий твой Коля, твой папа. 
До свиданья".
В этом письме Ватутин не только любящий муж и отец, но и полководец, 
непоколебимо 
верящий в победу. Он пишет: "все мысли заняты, как бы... не упустить ни одного 
случая, 
чтобы нанести ему (врагу) поражение". И этого добивался Ватутин не только на 
Северо-
западном фронте, но и на всех фронтах, где он действовал. 
Ватутин искал возможности нанести поражение врагу не только на своем фронте, - 
он 
всегда стремился помочь соседним фронтам. Эта черта характерна для нашего 
советского 
генералитета, воспитанного в стремлении действовать всегда не только в 
интересах своих 
войск, но и во имя общих интересов. 
Глубокой осенью 1941 года, когда гитлеровская армия, наступавшая на Москву, 
захватила 
город Калинин, нависла над правым флангом Западного фронта и стала угрожать 
флангу 
и тылу Северо-западного фронта, Ватутину было поручено сформировать группу 
войск и 
остановить противника. 
В труднейших условиях распутицы и начавшейся вскоре зимы, с небольшими, наспех 
собранными силами, Ватутин сковывал части противника, стремясь оттянуть их с 
московского направления и помочь этим Западному фронту. [88] 
На Воронежском фронте 
Летом 1942 года сложилась тяжелая обстановка на Воронежском фронте. Ватутин был 

направлен туда с приказом Ставки вступить в командование фронтом и остановить 
противника. 
Немедленно по получении приказа Ватутин собрал группу назначенных к нему в штаб 

офицеров, вылетел на фронт и с прифронтового аэродрома выехал прямо в войска. 
Снова 
стоял генерал перед трудными испытаниями. Войска противника уже ворвались в 
Воронеж. Наши части вели тяжелые бои. Ватутин опять должен был быстро оценить 
обстановку, доложить Ставке свои решения. Он идет из дивизии в дивизию и вместе 
с их 
командирами оценивает на местности противостоящего противника, вскрывает 
возможности наших войск, подсчитывает свои силы, вплоть до численности рот, 
количество снарядов в батареях. 
Изучив положение дел на месте, он принимает решение организовать усилия войск и 

начать активные действия. 
Ватутин объединяет усилия фронтовых и армейских средств, снова показывая себя 
мастером быстрой организации ударных группировок. 
Войска ощутили действенную помощь командующего, увидели в нем боевого, глубоко 
знающего генерала, от которого ничто не ускользнет. 
Здесь вновь, как и на Северо-западном фронте, сказалось умение Ватутина найти 
нужных 
делу людей. 
Под Воронежем Ватутин снова встретился с Черняховским. 
Черняховский командовал корпусом, и Ватутин решил назначить его вместо только 
что 
освобожденного командарма. 
Представитель командующего фронтом пришел к Черняховскому в землянку, когда тот 

лежал, укутавшись в кавказскую бурку, схваченный жестоким приступом малярии, и, 

несмотря на лихорадку, ровным, твердым голосом отдавал по телефону распоряжения 

войскам. 
Предложение Ватутина озаботило Черняховского. Он сначала решительно отказался: 
"Рано мне. Есть генералы более достойные командовать армией, передайте 
командующему фронтом, что я прошу оставить меня в корпусе". 
Тогда Ватутин сам приехал к Черняховскому, убедил его принять командование 
армией, 
по правительственному телефону получил на это санкцию Ставки и сразу же выехал 
с 
Черняховским в войска. [89] 
Мощные контрудары, которые нанесли резервы Верховного Главнокомандования по 
врагу, намеревавшемуся обойти Москву на воронежском направлении, совпали с 
активными действиями войск, управляемых Ватутиным. Противник был остановлен в 
Воронеже. 
К этому времени определилось, что решающие силы гитлеровской армии нацелены на 
Сталинград.