В те годы создавались новые военные школы командного состава всех родов войск, 
и коммунисты, комсомольцы, лучшая молодежь добровольно пришли в эти школы. 
Тогда же были созданы новые военные академии по подготовке старшего и 
высшего командного состава Вооруженных Сил. 
Центральный Комитет Коммунистической партии и Советское правительство 
направляли развитие производительных сил страны и создание современного 
вооружения, определяли организационные формы соединений и подготовку 
командиров, способных водить эти соединения, указывали пути и методы их 
тактического и оперативного применения - пути еще неведомые в истории 
военного дела. 
Этот гигантский размах развития Вооруженных Сил, это единство их развития, 
всесторонняя их подготовка на базе растущих [53] возможностей 
социалистического государства обеспечили успехи Советской Армии в годы 
мирной учебы и ее победы в годы войны. 
Советская Армия, готовясь к защите своего Отечества, прокладывала новые пути в 
военном искусстве. Нужны были командиры, способные освоить то новое, что 
давали военной науке победы социалистической индустрии, и передать войскам 
то, чего требовала развивающаяся советская военная наука. 
И вот Ватутин снова, в академии на курсах усовершенствования. Теперь перед ним 
стоит задача - научиться по-новому руководить войсками, ибо с изменением 
боевой техники менялся характер боя и операции. 
Первая мировая война не решила проблемы прорыва обороны и не решила 
проблемы наступления. 
Наступления, предпринятые англо-французскими, американскими, германскими 
армиями, приводили лишь к вдавливанию фронта, но не к прорыву, и в могилах 
под Верденом, у Камбрэ, на Сомме остались миллионы солдат, заплативших 
жизнью за бездарность генералов. 
Только Советская Армия в гражданской войне показала образцы преодоления 
обороны и маневренных действий. Но если в гражданской войне плотность боевых 
порядков и огневых средств была относительно невелика, то в сороковых годах с 
появлением в армиях масс артиллерии, автоматического оружия, танков, авиации, 
мин снова встали вопросы прорыва обороны, глубокого удара, маневренных 
действий. 
Эти проблемы решала вновь Советская Армия. 
Самые дерзновенные решения слушателей теперь имели своей материальной базой 
возможности растущего Советского государства. 
Ватутин склонялся над картой, отсчитывал циркулем расстояния, отчеркивал по 
линейке цветным карандашом границы движения дивизий и чувствовал, что он 
может по-новому планировать наступление войск, что ему даны небывалые доселе 
силы и средства, что не на километры, а на десятки и сотни километров можно 
отныне вести счет, что мощные, быстро подвижные войска и авиация решают 
задачи, какие перед войсками Ватутин никогда еще не ставил раньше. 
Опираясь на возможности могучего государства, на силы его армии, творческая 
мысль молодого командира этой армии поднималась высоко и смело, 
формировался характер командира решительный, воля дерзновенная. 
Несмотря на очень короткий срок переподготовки, Ватутин многому научился на 
курсах. Этому способствовало в значительной мере [54] то, что академией 
руководил замечательный педагог, человек глубокой эрудиции, маршал Б. М. 
Шапошников и вели занятия лучшие преподаватели академии. Да и состав самих 
слушателей был очень сильный. 
Рядом с учебным столом Ватутина стояли столы комбрига, впоследствии маршала, 
Толбухина и полковника, ставшего генералом армии, Антонова, в соседнем 
отделении учился командир дивизии, ныне маршал, Конев и другие слушатели, 
ставшие выдающимися полководцами. 
Ватутин, как всегда сдержанный, скромный, внешне ничем не выделялся, но 
Шапошников и преподаватели заметили его, дали отличную оценку его успехам, и 
самым характерным в этой оценке было: "по всем вопросам имеет свое 
самостоятельное суждение". 
Окончив курсы, Ватутин вернулся в свою дивизию и еще три года служил в 
войсках. 
В 1936 году командование снова послало его на учебу, на этот раз в Академию 
Генерального Штаба (ныне Высшую военную академию имени К. Е. Ворошилова). 
Ватутин, любивший учиться, на этот раз не хотел уходить с практической работы з 

войсках. Но командование судило иначе. 
Дело в том, что и тех больших знаний, которые Ватутин имел, было уже 
недостаточно к 1936 году. К этому времени в Советской Армии появились 
совершенно новые соединения и еще более повысились требования к искусству 
вождения войск. Это было военное искусство расцвета машинного периода войны, 
который предъявлял к командирам и штабам новые требования. 
Генерал должен был организовать с наибольшей производительностью труд и 
борьбу гигантских масс людей, применить сложную и разнообразную технику, 
проявив при этом большую эрудицию. 
Как никогда раньше, возросла необходимость точного расчета и особенно 
планирования усилий войск в динамике сражений. Советским Вооруженным 
Силам был необходим генштабист, способный разбираться в сложнейшей 
обстановке современной операции и самостоятельно принимать ответственные 
решения. 
Нужен был командир, способный творить, разрабатывать новые формы ведения 
операций в борьбе против очень сильного, оснащенного современной боевой