измом: «Я — начальник, ты — говно; ты — начальник, я — 
говно». Но вернемся к корпусу Хасина…
 «К исходу дня 3.7.42 года противник, использовав отсутствие пехоты, переправил 
автоматчиков через реку Оскол и занял село Колосково.
 Находившиеся в этом селе в засаде наши танки из-за отсутствия пехоты вынуждены 
были гоняться за отдельными автоматчиками (!), выбивая их из села.Село 
Колосково было снова в наших руках.
 4.7.42 года командование 23-го танкового корпуса получило распоряжение от 
генерал-майора Пушкина о немедленном отводе частей корпуса и занять новый рубеж 
обороны на реке Валуй:
 «…Начать отход немедленно. Кутру 5.7.42 быть готовыми драться на реке Валуй».
 Командование корпуса приказ Пушкина выполнило, свои части отвели и заняли 
рубеж на реке Валуй, оставив район обороны без прикрытия наших частей (курсив 
наш. — Авт.) ». [269]
 3 июля армия Паулюса своим левым флангом соединилась у Старого Оскола с 
прорвавшимися туда венгерскими частями из группы Вейхса. Часть соединений 40-й 
и 21-й армий, 13-го танкового корппуса оказались в окружении, в плен попали 40 
тыс. человек. После этого главные силы Вейхса устремились на Воронеж, Паулюса — 
на Острогожск, охватывая правый фланг 28-й армии. Генерал Рябышев в этот же 
день получил приказ сдать командование командиру 3-го кавкорпуса генералу В.Д. 
Крюченкину и вместе с Попелем убыть в распоряжение Ставки.


* * *

 Угроза прорыва немцев к Дону и захвата Воронежа стала вполне реальной. Сталин 
с особым вниманием присматривался к району Воронежа. Он предполагал, что, 
прорвавшись сюда германские войска форсируют Дон и начнут обходное движение в 
тыл Москвы. Стремясь упрочить положение на Воронежском направлении, Ставка 
приказала выдвинуть из резерва на левый берег Дона 3 армии — 60, 6 и 63-ю. 
Всего на участке от Задонска до Клетской разворачивались 22 свежих стрелковых 
дивизии и 1 стрелковая бригада. В район Воронежа перебрасывались 18-й и 25-й 
танковые корпуса. Туда же было приказано отправиться генералу Голикову и 
принять на себя личное руководство боевыми действиями. На основном командном 
пункте командующего фронтом временно заменил генерал-лейтенант Н.Е. Чибисов.
 Одновременно в распоряжение Брянского фронта передали 5-ю танковую армию, 
имевшую в своем составе 3 танковых корпуса (2,11 и 7-й), 19-ю отдельную 
танковую бригаду и одну стрелковую дивизию. Вместе с танковыми соединениями 
фронта она должна была нанести контрудар по флангу и тылу группировки немецких 
войск, наступавшей на Воронеж. Итого командование Брянского фронта получило в 
дополнение к имеющимся силам в общей сложности еще 23 стрелковые дивизии, 1 
стрелковую, 5 мотострелковых и Станковых бригад — около 900 танков. [270]
 В ночь на 3 июля корпуса 5-й танковой армии, которой командовал генерал-майор 
А.И. Лизюков, заканчивали сосредоточение к югу от Ельца. Немедленный и 
решительный их удар по врагу, рвавшемуся к Воронежу кулаком в 530 боевых машин 
в сопровождении мотопехоты, мог резко изменить обстановку в пользу советской 
стороны, тем более что основные силы этой немецкой, группировки, понеся потери 
и растянувшись на широком фронте, были связаны боями. Однако никаких задач 
Лизюков от штаба фронта не получил. Генерал Голиков, убыв в Воронеж, никому 
конкретно не дал указания организовать прием и ввод в сражение 5-й танковой 
армии, а заместитель командующего фронтом генерал Чибисов и начальник штаба 
генерал Казаков инициативу проявлять не торопились.
 Поэтому 4 июля в район Ельца прибыл начальник Генерального штаба А.М. 
Василевский и лично поставил задачу Казакову и Лизюкову: одновременным ударом 
всеми имеющимися силами западнее Дона перехватить коммуникации танковой 
группировки Гота, уже прорвавшейся к Дону, и сорвать ее переправу через реку. С 
выходом в район Землянск — Хохол 5-я армия, при поддержке поредевших корпусов 
Павелкина и Катукова, должна была помочь вырваться из окружения войскам левого 
фланга 40-й армии. Операцию было приказано начать не позднее 15-16 часов 
следующих суток, не ожидая полного сосредоточения всех сил.
 К назначенному сроку на исходный рубеж вышел только 7-й танковый корпус 
генерал-майора П.А. Ротмистрова. Главные силы армии еще находились в пути: 
одной из причин их медленного выдвижения явилось то, что командарм, экономя 
моторесурс, решил перевозить танки по железной дороге (а это — время на 
сосредоточение в районе погрузки, погрузка, выгрузка, выход в указанный район), 
хотя расстояние до района боевых действий не превышало 100 км. [271] В 
результате одновременно ввести в сражение основные силы танковой армии не 
удалось. Корпуса вводились в бой с ходу, без подготовки. Конкретных данных о 
противнике штаб армии не имел.
 Утром 6 июля перешли в наступление бригады Ротмистрова. В районе Красной 
Поляны произошел встречный бой корпуса с частями 11-й танковой дивизии 
противника, в результате которого немцы были остановлены и отброшены на 10-15 
км за реку Кобылья Снова. На другой день в сражение с ходу был введен 11-й 
танковый корпус генерал-майора А.Ф. Попова и отдельная 19-я танковая бригада. В 
ожесточенных боях, продолжавшихся четверо суток, соединениям двух советских 
корпусов удалось лишь потеснить противника еще на 4-5 км и выйти к исходу 10 
июля к реке Сухая Верейка. Только в этот день в наступление перешел 2-й 
танковый корпус генерал-майора И.Г. Лазарева.
 Тем не менее существенных успехов советские войска добиться не смогли. 
Разновременный ввод в сражение корпусов 5-й танковой армии позволил