дом непрерывно патрулировали от 3 до 6 немецких истребителей, 
которые немедленно вызывали в воздух тревожные эскадрильи при каждом старте 
советского самолета. Из-за коротких ночей следовавшие в крепость транспорты 
оказывались в опасной зоне в светлое время и подвергались атакам неприятельской 
авиации.
 Быстроходные военные корабли еще могли прорваться в Севастополь (с середины 
июня основная тяжесть по доставке военных грузов легла на эсминцы и крейсера), 
но они не способны были обеспечить потребности 100-тысячного гарнизона. Кроме 
того, для блокады города с моря немцы сосредоточили в крымских портах 
сторожевые и торпедные катера — 6 «шнелльботов» 1-й флотилии 
корветен-капитанаХейнца Бирнбахера и 5 итальянскихMTSMпод командой капитана 
1-го ранга Милибелли из 10-й флотилииMAS. В Ялте разместились 6 итальянских 
карликовых субмарин типа СВ, а на аэродромах — до 150 самолетов-торпедоносцев и 
пикировщиков, переброшенные со Средиземноморского театра военных действий.
 О последних адмирал Басистый писал: «Пожалуй, впервые мы встретили таких 
настойчивых вражеских летчиков. Не отступают, лезут на огонь». 10 июня в 
севастопольской базе, атакованный 15 «юнкерсами», погиб эсминец «Свободный», 
13-го у Минной Стенки немецкая авиация потопила теплоход «Грузия» с грузом 
снарядов.
 Все это вынудило командование Черноморского флота активнее привлекать в 
качестве транспортов подводные лодки. Они осуществляли перевозку боеприпасов, 
продовольствия и авиатоплива. Субмарины совершали переход морем в надводном 
положении максимальными скоростями. Погружались только в случае уклонения от 
атак противника. Разгрузку производили ночью, стараясь до рассвета передать 
грузы и принять эвакуируемых. В случае задержек, лодка на день ложилась на 
грунт. [203]
 В мае— июне к перевозкам привлекались 24 подводные лодки всех имеющихся типов, 
которые совершили 78 походов и доставили севастопольцам около 4000 тонн груза. 
Обратными рейсами вывезено более 1300 человек. Особо опасное предприятие 
представляла собой транспортировка в лодочных цистернах бензина: он разрушает 
резиновые уплотнения, и его пары, проникая в отсеки, отравляют личный состав, 
создают опасность воспламенения от искр работающих электромеханизмов. На 
нескольких «малютках» имели место серьезные аварии, вызванные взрывами паров 
бензина и последующими пожарами. С каждым днем возрастало и противодействие 
противника.
 Начиная со 2 июня в течение пяти суток немцы вели непрерывную артиллерийскую 
канонаду и авиационную бомбардировку Севастопольского оборонительного района. 
Самолеты наносили удары по порту, тылам, аэродромам, коммуникациям и городу, в 
котором еще оставалось 35 тыс. жителей. Советская артиллерия в ответ совершала 
огневые налеты по местам скопления войск противника; их стрельбу корректировали 
высаженные на побережье специальные группы наблюдателей.
 5 июня в 5.35 первый бетонобойный снаряд по северной части Севастополя 
выпустила установка «Дора». Следующие 8 снарядов полетели в район батареи № 30. 
Столбы дыма от взрывов поднимались на высоту 160 м, однако ни одного попадания 
в броневые башни достигнуто не было, точность стрельбы орудия-монстра с 
дистанции почти 30 км оказалась, как и следовало ожидать, весьма невелика. Еще 
7 снарядов «Дора» в этот день выпустила по так называемому «Форту Сталин», в 
цель попал только один из них.
 На следующий день орудие 7-кратно обстреляло «Форт Молотов», а затем 
уничтожило большой склад боеприпасов на северном берегу бухты Северной, укрытый 
в штольне на глубине 27 м. [204] Это, кстати, вызвало недовольство фюрера, 
который считал, что «Дора» должна использоваться исключительно против сильно 
укрепленных фортификационных сооружений. В течение трех дней 672-й дивизион 
израсходовал 38 снарядов, осталось 10. Уже в ходе штурма 5 из них 11 июня были 
выпущены по «Форту Сибирь» — в цель попали 3, остальные выстрелили 17 июня. 
Лишь 25-го числа на позицию был доставлен новый боезапас — 5 фугасных снарядов. 
Четыре использовали для пробной стрельбы и лишь один выпустили в сторону города.

 Сразу по окончании сражения, 2 июля, начался демонтаж «Доры». В сравнении с 
усилиями, затраченными на обеспечение ее боевой деятельности, толку от 
сверхпушки оказалось немного. К тому же из-за громоздскости и привязки к 
железнодорожному полотну артсистема была уязвима для авиация. По оценке 
Манштейна:
 «В целом эти расходы не соответствовали достигаемому эффекту».
 В начале 1943 года в строй была введена вторая пушка этого типа, но в боевых 
действиях они больше не применялись. Обе уничтожили сами немцы в последние 
недели войны. В целом оправдала себя оценка, данная проекту генералом Гальдером 
еще в декабре 1941 года: «Необычная сверхпушка, но бесполезная».
 Наибольшего успеха под Севастополем добились артиллеристы 833-го артдивизиона. 
Израсходовав с 5 по 14 июня 172 бетонобойных и 25 фугасных 615-мм снарядов, 
«карлы» сумели прямыми попаданиями разрушить обе башни 30-й батареи.
 7 июня наступило время штурма.
 8 3.00 вся немецкая и румынская артиллерия открыла ураганный огонь по позициям 
обороняющихся. Час спустя, после того как огонь был перенесен в глубину, в 
атаку двинулись немецкие дивизии. Бои с первого дня приняли ожесточенный, 
кровавый характер. [205] В их ходе германские полки сократились до нескольких 
сот человек, ибо русский солдат, по признанию Манштейна, «поистине сражался 
достаточно храбро», показывая пример «невероятной стойкости».
 В течение пяти суток защитники города успешно отражали атаки