3 стрелковые дивизии под общим 
командованием генерала П.И. Батова. Причем 276-я должна была оборонять 
Чонгарский полуостров и Арабатскую стрелку — направление для наступающей 
стороны малоперспективное, 106-я растянулась на 70 км вдоль южного берега 
Сиваша, а на Перекопе оказались лишь 5 батальонов 156-й дивизии генерала П.В. 
Черняева.
 Таким образом, командующий 51-й армией действовал в лучших традициях кордонной 
стратегии ХVШ века, рассредоточив свои соединения по всей территории и не 
подумав концентрировать силы на наиболее вероятном направлении вражеского удара 
— Перекопском. Из почти 100 тыс. имевшихся у него штыков Крым со стороны 
материка обороняли 30 тыс., из них на Перекопе находилось 7000 человек. В 
голове генерала Кузнецова прочно засели опасения, что противник устроит ему 
новый Крит или Норвегию.
 В начале сентября немцы совершенно беспрепятственно форсировали Днепр в его 
нижнем течении, к 12 сентября они полностью блокировали полуостров, и угроза 
вторжения в Крым с суши стала абсолютной реальностью.
 Германский генштаб для решения этой задачи выделил 11-ю армию, командование 
которой 17 сентября принял генерал-полковник Эрих фон Манштейн. [134] Ему же 
подчинялась 3-я румынская армия генерал-полковника Думитреску. Большая часть 
этих сил продолжала наступление на восток в направлении Мелитополь-Ростов. На 
Крым был повернут лишь 54-й армейский корпус генерала Ганзена в составе 46-й и 
73-й пехотных дивизий.
 Перекопские позиции считались советскими военачальниками почти неприступными, 
и Манштейн понимал всю сложность поставленной его войскам задачи. Единственный 
пригодный для наступления перешеек имеет в северной части всего 8 км в ширину и 
длину 30 км. Наступление по нему могло вестись только фронтально, к тому же 
местность совершенно открытая — в хорошую погоду видимость достигает 15-20 км, 
что и не позволяет скрытно накапливать войска. Фланговый маневр исключался, так 
как с обеих сторон находится море.
 Перешеек был подготовлен к обороне сооружениями полевого типа, которые начали 
возводить в конце июля, после оставления Южным фронтом Днестровского рубежа. На 
строительстве работало более 40 тыс. человек. Кроме имевшегося старинного 
Татарского вала и рва перед ним глубиной 10-20 м, были отрыты еще 2 
противотанковых рва, окопы, ложные позиции, установлены противотанковые надолбы 
и долговременные огневые точки. Поскольку ни противотанковых, ни 
противопехотных мин на вооружении «самой наступающей изо всех армий» не имелось,
 по предложению флотских специалистов в предполье установили морские мины 
заграждения и артиллерийские фугасы, взрываемые по проводам (многие из них не 
сработали, и эти «сюрпризы» приходится обезвреживать по сей день). Несколько 
южнее располагался поселок Армянск, превращенный в опорный пункт.
 Но даже после прорыва через Перекоп наступающий оказывался еще на одном 
перешейке — Ишуньском. Он достигает в ширину 15 км, но ввиду наличия пяти 
довольно крупных соленых озер, реальная полоса наступления сужалась в этом 
районе до 3-4 км. [135] Южнее ишуньских позиций с востока на запад протекала 
река Чатырлык, заболоченное русло которой представляло собой еще одну 
естественную преграду.
 Артиллерийскую поддержку советской пехоте должны были оказывать 8 флотских 
береговых батарей — 31 орудие, которые располагались на северо-западном 
побережье Крыма и южном берегу Сиваша, и бронепоезд «Орджоникидзе».
 Примечательно, что воспоминания о битве за Крым оставили оба непосредственных 
ее руководителя — немецкий фельдмаршал Манштейн и советский генерал-полковник П.
И. Батов. Последний буквально со второй страницы своего сочинения честит 
противника «крайне необъективным и нечистоплотным мемуаристом», приводящим 
«анекдотические сведения» вкупе с «непристойной ложью».
 Затем наш полководец перечисляет все соединения 11-й германской армии — 10 
дивизий, в том числе и те, которые, как например дивизия СС «Викинг», никогда в 
нее не входили, и сообщает, что кроме всего этого Манштейн имел 40 полков 
артиллерии, абсолютное превосходство в воздухе и тьму танков.
 То есть видно, что враг был невероятно силен. «Как же мог наш командарм 
организовать успешную борьбу с этой огромной силой, если у него не было 
артгрупп ни в 9-м корпусе, ни в армейском масштабе?» — спрашиваету пытливого 
читателя генерал Батов. И сам же отвечает:
 «Единственная возможность — взять артиллерию у рассыпанных по всей территории 
полуострова и потому обреченных на бездействие (курсив наш. — Авт.  ] дивизий… 
но на такой риск командарм не решился».
 Оказывается, убедить генерала Кузнецова в том, что «гроза идет на Перекоп и 
сюда надо стягивать все силы было невозможно». И разве Манштейн виноват, что 
авиация Черноморского флота — 626 самолетов, в том числе 346 истребителей и 136 
бомбардировщиков — была в основном занята поиском «морских сил противника»? 
[136]
 24 сентября, подтянув всю армейскую тяжелую артиллерию и инженерные части, 
немцы силами 46-й и 73-й пехотных дивизий начали штурм Перекопа. Советские 
войска оказывали упорное сопротивление, защищая каждую траншею и опорный пункт, 
но 26 сентября, действуя вдоль Перекопского залива, корпус Гашена прорвался 
через вал и захватил Армянск. В этот же день Батов нанес контрудар силами 
измотанной 156-й и подошедших 172-й, 271-й стрелковых и 42-й кавалерийской 
дивизий. Еще трое суток длил ось единоборство, перекопские позиции четыре раза 
переходили из рук в руки.
 Как водится, у первых же взятых в плен немецких солдат карманы оказались 
набиты «гнусными фотографиями: один насилует девушку, другие