армия генерал-лейтенанта В.И. Кузнецова.
 Немцы удерживали Ламский оборонительный рубеж силами 5-й и 6-й танковых, 35-й 
и 106-й пехотных дивизий.
 К 9 января советские войска не успели закончить сосредоточение, и наступление 
пришлось отложить. [71] Утром 10 января погода ухудшилась, повалил снег, 
авиация действовать не смогла. Полуторачасовая артиллерийская подготовка 
оказалась малоэффективной. В 10.30 ударные группы 20-й армии по снежной целине 
пошли в атаку. Немцы их уже ждали, мимо их внимания не прошла интенсивная 
подготовка русской стороны в предыдущие дни. В кровопролитных боях советские 
части продвинулись задень всего на 2-3 км. Произошло это еще и потому, что 
ударные группы армии сразу же принялись штурмовать в лоб сильно укрепленные 
пункты, вместо того чтобы обходить их и стремительно продвигаться дальше, 
оставляя немногочисленные немецкие гарнизоны для второго эшелона. Так, группа 
Ремизова «завоевывала» село Захарино, а дивизия Прокофьева — село Тимонино.
 За второй день операции и в течение первой половины 12 января ударные группы 
20-й армии таким макаром преодолели еще 3 км. В том же темпе двигались вперед 
левофланговые части 1-й ударной. Генерал Власов хотел ввести в сражение 
кавалерийский корпус, но Жуков делать это запретил до прорыва обороны 
противника на всю ее глубину. Корпус Плиева с утра 13 января пришлось все-таки 
бросить в бой, но это мало что изменило. Войска продолжали лишь медленно 
прогрызать оборону, продвигаясь вперед со скоростью 3-4 км в сутки. Причем 
конница и танки двигались на уровне пехоты. Левее ударной группы перешла в 
наступление 331-я стрелковая дивизия генерал-майора Ф.П. Короля, а затем и все 
войска армии.
 Еще южнее 14 января начала продвигаться 16-я армия генерал-лейтенанта К.К. 
Рокоссовского, а затем 5-я армия генерал-лейтенанта Л.А. Говорова. На следующий 
день командующий фронтом приказал генералу Власову не задерживать кавалерийский 
корпус под Шаховской, а повернуть его на юг и перенацелить на Середу, Гжатск 
«для перехвата начавшей отход можайской группировки». [72]
 Действительно, опасаясь, что образовавшиеся в обороне крупные бреши приведут к 
глубокому прорыву советских армий на Вяземском направлении и полному развалу 
фронта группы армий «Центр», фельдмаршал Клюге попросил разрешения отвести свои 
войска на тыловой рубеж. Гитлер вынужден был дать на это согласие.
 В директиве от 15 января он указывал:
 «Уполномочиваю командующего группой армий „Центр“ на основании его запроса 
отвести войска 4-й армии, 4-й и 3-й танковых армий на рубеж восточнее Юхнова, 
Гжатск, Зубцов, севернее Ржева. Определяющим для прохождения линии фронта 
является требование, чтобы шоссе Юхнов — Гжатск — Зубцов — Ржев служило в 
качестве рокадной коммуникации и было защищено от воздействия противника. На 
вышеуказанном рубеже продвижение противника должно быть остановлено… В этой 
войне впервые мне пришлось отдать приказ об отходе войск на сравнительно 
большом участке фронта. Я надеюсь, что этот отход произойдет в достойной 
немецкой армии форме. Чувство превосходства над противником и фанатическая воля 
причинить ему максимальный ущерб должны возобладать в немецких войсках во время 
отхода».
 Отвод войск на новые позиции позволял сократить фронт на 100 км и высвободить 
силы для ликвидации русских прорывов. Чтобы облегчить Клюге управление, 2-я 
полевая армия была передана в подчинение группы армий «Юг».
 В соответствии с директивой фюрера, оказавшиеся под угрозой флангового удара 
со стороны Волоколамска, а также под воздействием начавшегося наступления 5-й 
армии Говорова вдоль автострады Москва — Минск, части 4-й, а затем и 3-й 
танковой армий начали общий отход на Гжатский оборонительный рубеж. 16 января 
советские войска освободили Лотошино, 17 января — Шаховскую, 20 января — 
Можайск. [73]
 В это же время 2-й гвардейский кавкорпус после двухдневного штурма взял Середу.
 На этом и закончился путь «подвижной» группы, которую превратили в штурмовую: 
до Гжатска конники так и не доскакали. Генерал Плиев вспоминает:
 «Корпус оторвался от пехоты и успешно развивал наступление. Высланные вперед 
дозоры донесли, что Середа занята крупными силами противника. На ее окраинах и 
западном берегу Рузы — хорошо подготовленная система обороны. Перед населенным 
пунктом с севера на юг тянется широкая полоса открытой местности с большой 
толщиной снега. Все это пространство было зоной сплошного заградительного огня. 
Само собой напрашивалось решение обойти этот опорный пункт и продолжать 
стремительное движение на Гжатск. Об этом решении я доложил прибывшему ко мне 
начальнику штаба 20-й армии Сандалову. Командование армии приказало не тратить 
времени (?) на обход и взять Середу атакой с фронта  (курсив наш. — Авт.) . 
Атака в лоб опорного пункта через открытое, заснеженное пространство днем, к 
тому же без заблаговременной подготовки, сводила к нулю наши преимущества и 
могла привести к затяжному бою с тяжелыми потерями. Но приказ есть приказ».
 В итоге 3 кавалерийские дивизии, «не тратя времени» на маневры, двое суток 
бились за очередную деревню и взяли ее, но «…наши потери из-за лобовой атаки 
противника были очень большими». Какой уж теперь Гжатск!
 К тому же 20 января по приказанию Сталина, считавшего, что немцы находятся при 
«последнем издыхании», была выведена в резерв 1-я ударная армия и полоса 
наступления 20-й армии увеличилась вдвое. Вывод из сражения в столь 
ответственный момент целой армии являлся несомненной ошибкой Верховного 
Главнокомандования, слишком оптимистично оценивавшего обстановку на фронте.
 21 января для отражения контрудара 2-й танковой армии на Сухиническое 
направление было переброшено управление и отдельные соединения 1б-й армии. [74]
 Наступление правого