«он был беспощаден с паникерами и 
трусами».
 Севернее города Жуков, Гордов, Москаленко, Малиновской бессмысленным 
необученным стадом (новобранцы проходили 12-дневную подготовку!) гнали на бойню 
десятки тысяч солдат и не продвинулись ни на шаг. [551] В Сталинграде в 
условиях уличных боев, ежедневных схваток небольших групп, индивидуальных 
поединков значение приобрели индивидуальные качества каждого бойца, его желание 
выжить и победить. Причем даже в этих невероятно трудных условиях шансов выжить 
и смысла было больше, чем в жуковских атаках. Вот тогда и проявились настоящие 
природные качества русского солдата, а не только бесконечная терпеливость и 
способность «стойко переносить все тяготы и лишения военной службы».
 «Требовалось постоянно придумывать что-то новое, — вспоминает Крылов. — И этим 
занимались в армии увлеченно, даже с азартом, множество людей — от старших 
командиров и штабистов до рядовых солдат. У людей обострялось чувство личной 
ответственности за результат боя, развивалась инициатива, способность дерзать, 
бойцы научились мыслить по-командирски (курсив наш. — Авт.) ».
 Об этом же пишет полковник Исаков:
 «Каждая атака требовала своего решения и мало чем походила на предыдущие. 
Естественно, в таких своеобразных условиях неизмеримо возросла роль командиров 
отделений, командиров взводов и рот. Нередко им приходилось действовать 
самостоятельно, иногда даже в отрыве от других подразделений. Поэтому все 
большее значение приобретали инициатива, сообразительность и находчивость».
 Широкое распространение получило снайперское движение. Такие «знатные стрелки»,
 как Зайцев, Чехов, Ильин, Пассар, стали в Сталинграде «культовыми фигурами».
 Думается, что сержант Я.Ф. Павлов, старший лейтенант И.И. Наумов или командир 
3-го батальона 42-го гвардейского стрелкового полка капитан А.Е. Жуков нанесли 
войскам Паулюса куда больший ущерб, чем сановный однофамилец последнего, при 
гораздо меньших «затратах».
 О буквально преображении бойцов в сталинградских условиях вспоминает и Виктор 
Некрасов: [552]
 «…подкрепления бывали порой просто жалкими. Через реку переправляли — с 
большим трудом, — скажем, двадцать новых солдат. Это были либо пожилые люди лет 
50-55, либо 18 — или 19-летние юнцы. Они стояли на берегу, дрожа от холода и 
страха. Им выдавали теплую одежду и отправляли на передовую. К тому времени, 
когда новички туда добирались, немецкие снаряды успевали уничтожить пятерых или 
десятерых из двадцати — ведь над Волгой и над нашими позициями постоянно висели 
немецкие осветительные ракеты, так что полной темноты никогда не было. Но что 
поразительно — те из новобранцев, которые все же добирались до передовой, очень 
быстро становились на редкость закаленными солдатами — настоящими фронтовиками!.
, битва за Сталинград была торжеством и величайшей славой русской пехоты».
 Рождалась тактика ведения современного уличного боя: наряду со взводами и 
отделениями появились новые тактические единицы — малые по численности, но 
мобильные и мощные штурмовые группы, вооруженные автоматическим оружием, ножами,
 гранатами, толовыми зарядами, огнеметами и ампулометами. За ними следовали 
группы закрепления со станковыми пулеметами, легкими минометами, минами и 
противотанковыми ружьями.
 «Никаких штатных штурмовых подразделений мы не создавали. Вопрос был поставлен 
так: уметь штурмовать должен каждый!» (Справедливости ради уточним: немцы 
первыми начали действовать небольшими штурмовыми группами, ведь они же их и 
придумали еще в 1918 году.)
 Недаром два с половиной года спустя, во время штурма Берлина, на острие 
главного удара 1-го Белорусского фронта находились гвардейцы Чуйкова.
 К сожалению, еще через сорок лет, в 1996 году, этот опыт оказался забыт. 
Полководцы новой генерации вновь предпочли учиться «методом тыка», оплачивая 
образование кровью российского солдата. И некому было, планируя взятие Грозного,
 заставить маршала Грачева хотя бы книжку почитать. [553]


* * *

 С 16 сентября по приказу группы армий «Б» Паулюс стал отвечать за весь ход 
операций в Сталинграде. 48-й танковый корпус, входивший в состав танковой армии 
Гота, был переподчинен 6-й армии. В район западнее Орловки перебрасывались 24-я 
танковая дивизия генерала фон Ленски и снятая с северного участка 389-я 
пехотная генерала Магнуса. В центр направлялась из района севернее Городища 
295-я пехотная дивизия генерала Кортеса. Перегруппировка войск производилась с 
таким расчетом, чтобы основные их усилия сконцентрировать против центра и 
северной части города.
 С 27 сентября по 4 октября активные боевые действия велись на северных 
окраинах за поселки заводов «Красный Октябрь» и «Баррикады», а с 4 октября — за 
сами эти заводы. Одновременно немцы вели наступление в центре на Мамаев курган 
и на крайний правый фланг 62-й армии в районе Орловки.
 К вечеру 27 сентября Мамаев курган пал. Крайне трудное положение сложилось в 
районе устья реки Царицы, где оборонялись 42-я, 95-я стрелковые бригады и полк 
10-й дивизии. Понеся большие потери, испытывая острый недостаток в боеприпасах 
и продовольствии, потеряв управление, они не выдержали натиска противника и 
разрозненными группами стали переправляться на левый берег Волги.
 К 30 сентября встречными ударами Паулюсу удалось ликвидировать орловский 
выступ.
 62— я армия отвечала контратаками вновь прибывших 39-й гвардейской, 193-й и 
308-й стрелковых диви