осное и 
полностью изолировали 62-ю армию. Ее фронт обороны протяженностью 25 км 
проходил от правого берега Волги у поселка Рынок, через Орловку, восточнее 
Городища и Разгуляевки, Садовой, Купоросной. Максимальное расстояние от берега 
Волги у Орловки составляло 10 км. На армию легла вся тяжесть задачи по защите 
центральной части Сталинграда и заводских районов. 5 сентября от должности был 
отстранен генерал Лопатин, предложивший отвести войска за Волгу.
 Новым командующим 62-й армией назначили генерала Чуйкова. В подчиненных ему 
войсках насчитывалось 12 стрелковых дивизий (33-я и 35-я гвардейские, 87, 98, 
112, 131, 196, 229, 244, 315, 399 и 10-я стрелковая дивизия НКВД), 7 стрелковых 
(10, 38, 42, 115,124, 129, 145-я) и 5 танковых бригад, 20-я истребительная 
бригада, 12 артиллерийских и минометных полков. Однако многие дивизии по 
численности «был и меньше батальона — 250-1000 штыков, общая численность 35-й 
гвардейской вместе с приданными подразделениями составляла 664 человека, 23-й 
танковый корпус имел 40-50 танков, из которых 30% использовались как 
неподвижные огневые точки. Более-менее укомплектованными были 10-я дивизия НКВД 
(7500 человек), да 3 отдельные стрелковые бригады. Всего 62-я армия имела к 
середине сентября около 54 тыс. человек, 900 орудий и минометов, 110 танков. 
Локтевой связи с соседями не было, фланги армии упирались в Волгу. Немцы прочно 
удерживали господство в воздухе. [537]
 Силы 6— й армии Паулюса в этой полосе советскими источниками оцениваются в 100 
тыс. солдат и офицеров, около 2000 орудий и минометов, 500 танков и штурмовых 
орудий. По мнению же бывших генералов вермахта:
 «Немецкие армии начали эту борьбу настолько ослабленными, что в обычных 
условиях о них можно было бы сказать, что они „измотаны боями“. Роты редко 
насчитывали более 60 человек, танковые дивизии — только 60-80 исправных танков. 
Но и силы 62-й армии русских в начале сентября были настолько истощены, что во 
всем районе города не было резервов».


* * *

 13 сентября немцы начали штурм. Основной удар они наносили в направлении 
Мамаева кургана силами 295-й пехотной дивизии и железнодорожного вокзала — 76-я 
и 71-я дивизии. В первый день им удалось лишь несколько потеснить советские 
части. Вечером командующий фронтом приказал Чуйкову выбить противника с занятых 
участков и восстановить положение. 14 сентября в 3.30 части 62-й армии перешли 
в контратаку, которая успеха не принесла. К 12 часам немцы сосредоточили 5 
дивизий на узком участке фронта и нанесли сильнейший удар. С воздуха их 
поддерживали сотни самолетов. Бои разгорелись на улицах города. Этот день стал 
одним из наиболее тяжелых для защитников Сталинграда. В описании Чуйкова, 
повторяющем неизменные штампы наших мемуаристов, солдаты вермахта выглядели как 
сборище опереточных злодеев:
 «Несмотря на громадные потери, захватчики лезли напролом. Колонны пехоты на 
машинах и танках врывались в город. По-видимому, гитлеровцы считали, что участь 
его решена, и каждый из них стремился как можно скорее достичь Волги, центра 
города и там поживиться трофеями. Наши бойцы… видели, как пьяные гитлеровцы 
соскакивали с машин, играли на губных гармошках и плясали на тротуарах. Фашисты 
погибали сотнями, но свежие волны резервов все больше наводняли улицы». [538]
 С левого берега Волги обороняющихся поддерживали 250 орудий и тяжелых 
минометов фронтовой артиллерийской группы — 6 артиллерийских и минометных 
полков, артиллерия 2-го танкового корпуса, зенитная артиллерия Сталинградского 
корпусного района ПВО, 4 полка реактивной артиллерии. По прорвавшимся в город 
войскам противника из своих пятидесяти орудий вели огонь корабли Волжской 
военной флотилии.
 К исходу дня «пьяные гитлеровцы» овладели вокзалом, выбив оттуда трезвых 
сталинцев, и заняли Мамаев курган, который господствовал над всем Сталинградом 
и левым берегом Волги. Бой шел в 800 м от командного пункта 62-й армии, 
расположенного в балке реки Царица у ее устья. Возникла угроза выхода 
противника к центральной переправе. Войск в центре у Чуйкова почти не осталось 
— в районе вокзала оборону держал заградотряд 62-й армии. Ожесточенные бои 
развернулись и на левом фланге, в районе пригорода Минина, который атаковали 
дивизии Гота.
 Положение спасла прибывшая с левобережья в ночь на 15 сентября 13-я 
гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора А.И. Родимцева, имевшая 10 тыс. 
бойцов. Она с ходу вступила в бой и выбила врага из центра города. К полудню 16 
сентября ударом 39-го гвардейского полка немцы были сброшены и с Мамаева 
кургана. Атака, по описанию командира 1-го батальона И.И. Исакова, была, можно 
сказать, психическая:
 «Пошли цепью. Наша атака со стороны выглядела ненастоящей. Ей не 
предшествовали ни артиллерийская подготовка, ни удар авиации. Не поддерживали 
нас и танки. Никто не перебегал, не ложился — бойцы шли и шли… Противник открыл 
ружейно-пулеметный огонь. Видно было, как в цепях падали люди. Некоторые 
поднимались и снова двигались вперед… Курган перешел в наши руки… Правда, за 
сравнительно короткое время атаки — а она продолжалась часа полторадва — мы 
понесли весьма ощутимые потери. [539] Убитых и раненых могло быть значительно 
меньше, если бы нас поддерживала артиллерия. Вооружены мы были лишь винтовками, 
автоматами, пулеметами и минометами».
 До вечера гвардейцы отбили 12 контратак. Большие потери понесла и 295-я 
пехотная дивизия вермахта.
 Первые дни обороны были для Чуйкова особенно трудными не только ввиду 
превосходства противника, но и из-за отсутствия всякой организации. В то время 
как начальники всех степеней, в том числе и командиры отдельных соединений, 
спешно убыли на левый берег Волги, Чуйкова за день до вражеского штурм