штаб Сталинградского 
фронта генерал Василевский приказал нанести контрудары силами 1-й и 4-й 
танковых и частью сил 64-й и 62-й общевойсковых армий. [486] Одновременно из 
района Серафимовичей в южном направлении, в тыл группировке противника, 
предстояло наступать дивизиям 21-й армии генерал-майора А.И. Данилова.
 Две танковые армии — это сила: около 40 тыс. бойцов, почти 1000 орудий и 
минометов и более 700 единиц бронетехники. Правда, маршал Еременко кручинится о 
том, что они «почти не были укомплектованы танками», но это он просто бьет на 
жалость. В состав 1-й танковой армии под командованием уже «многому 
научившегося» генерала К.С. Москаленко входили 13-й и 28-й танковые корпуса, 
158-я тяжелая танковая бригада, 79-й полк гвардейских минометов, 131-я 
стрелковая дивизия, 2 артполка ПВО и 1 полк противотанковой артиллерии. В 
корпусах имелся ровно 301 танк (общий недокомплект 31 машина), в том числе 162 
«тридцатьчетверки». Тяжелая бригада получила эшелон новеньких КВ. В 4-ю 
танковую армию генерала В.Д. Крюченкина входили 22-й и 23-й танковые корпуса, 
51-й полк «катюш», 133-я танковая бригада, 18-я стрелковая дивизия, 
артиллерийские полки ПТО и ПВО.
 Загвоздка крылась в другом — в организации. Самих армий, как единого боевого 
организма, на практике не существовало. Так, генерал Москаленко приказ о 
формировании 1-й танковой получил 22 июля, утром следующего дня его штаб 
приступил к исполнению обязанностей, в этот же день последовало указание о 
готовности к нанесению контрудара утром 25 июля. К этому времени соединения и 
части нового объединения были разбросаны на значительном пространстве, а 13-й 
танковый корпус уже готовился вступить в бой в составе 62-й армии. Все эти 
корпуса, бригады, дивизии не имели связи между собой, не были готовы к 
слаженным боевым действиям, у вновь испеченных командармов не хватило времени 
даже познакомиться с собственными войсками, не говоря об отработке 
взаимодействия и управления. [486]
 Согласно плану операции, 1-й танковой армии предписывалось переправиться через 
Дон в районе Калача и наступать в направлении населенного пункта Майо-ровского. 
Ближайшая задача — уничтожить прорвавшегося врага и к исходу дня овладеть 
рубежом Верхне-Бузиновская, Манойлин. В дальнейшем предстояло развивать 
наступление на Перелазовский и там соединиться с 4-й танковой армией. Войска 
Крюченкина не успевали сосредоточится на исходных позициях в указанный срок, 
поэтому они должны были начать боевые действия 27 июля, продвигаясь из района 
Трехостровской на Перелазовский. Сказанное означает, что контрудар наносился 
неодновременно, причем силами армий, не закончивших формирования и не 
получивших всех положенных средств усиления. На подготовку фронтовой 
наступательной операции отводились одни сутки! Маршал Москаленкоуверяет, что 
«неготовность к контрудару была хорошо известна и принимавшим решение, и 
выполнявшим его», но, мол, другого выхода просто не было — «обстановка 
требовала быстрого нанесения удара».
 Так ли, нет ли, но в ночь на 25 июля назначенные войска в основном 
сосредоточились на восточном берегу Дона. 28-му танковому корпусу (178 танков) 
полковника Е.С. Родина предписывалось с утра перейти в решительное наступление, 
разгромить противника, а затем преследовать его до Ново-Григорьевской и 
Логовского. 13-му танковому корпусу предстояло наступать в направлении 
Верхне-Бузиновская, Клетская. Во втором эшелоне армии за корпусом Родина 
следовали 158-я танковая бригада и 131-я стрелковая дивизия. Левее корпуса 
Танасчишина частью своих сил должна была нанести удар 62-я армия.
 С рассветом 1-я танковая армия приступила к нанесению контрудара по противнику,
 который тоже возобновил наступление с целью захватить переправы у Калача. 
Завязалось встречное сражение 14-го танкового корпуса Витерсгейма с бригадами 
Москаленко. [487] Несмотря на превосходство в силах, советские войска с самого 
начала оказались в крайне невыгодных условиях. В первую очередь в результате 
нерешительных действий танковых бригад, отсутствия данных о противнике и 
абсолютного германского господства в воздухе.
 «Вражеская авиация, — вспоминает маршал, — действовала группами по два-три 
десятка самолетов, появлявшихся над нами каждые 20-25 минут. Им, к сожалению, 
ничего не противопоставила наша 8-я воздушная армия, занятая, видимо, на других 
(??) направлениях… Войска 28-го танкового корпуса отбросили в упорных боях 
неприятеля на 6-8 км от Калача. Ночью мы произвели перегруппировку и пополнили 
боеприпасы. Утром 26 июля 28-й танковый корпус возобновил наступление. Атака 
началась на рассвете, в 3 часа, до появления авиации противника (на свою 
надежды нет никакой. — Авт.) . Мы рассчитывали, что удар будет не только 
стремительным, но и внезапным.
 Однако оказалось (!), что к его отражению вражеские войска готовились всю ночь.
 Они заняли выгодные рубежи, зарыли в землю танки, подтянули противотанковую 
артиллерию. Применили против наших танков 88-мм зенитные пушки (поскольку 
никакая германская противотанковая артиллерия наши средние и тяжелые танки не 
брала. — Авт.) .
 Атака, проведенная на рассвете частями 28-го танкового корпуса, успеха не 
имела. Вторая атака, предпринятая в 15 часов, также была отражена противником. 
Мы понесли чувствительные потери. Н