.А. 
Гречко, который до этого командовал 47-й армией на Новороссийском направлении. 
Камкова тоже не обидели — отправили на место Гречко командовать 47-й армией. 
Рокировка была проведена 19 октября.


* * *

 Новый командарм-18 решил сосредоточить усилия армии и выделенные в его 
распоряжение резервы для нанесения контрудара по группировке противника, 
вышедшей в район Шаумяна. Интересно, что много и пространно рассуждая о 
создании глубокоэшелонированной обороны, никто и не думал заниматься этим на 
практике. В итоге 19 октября немецкие войска сами перешли в наступление и 
захватили перевал Елисаветпольский и гору Кочканова. [446] Генералу Гречко, 
избегая окружения, пришлось отводить свой левый фланг. Противник продолжал 
развивать наступление на Гойтх, Георгиевское.
 С утра 21 октября после сильной артиллерийской и авиационной подготовки немцы 
нанесли новый удар из района Гунайки. Егеря раздавили сопротивление сильно 
поредевшей и оставшейся без боеприпасов 408-й стрелковой дивизии, проникли на 
северную окраину Перевального и овладели Гойтхом. Передовые германские части 
вышли к долине реки Туапсинка, от которой до Туапсе оставалось немногим более 
30 км. Но на этом рубеже к исходу 23 октября немцы были остановлены, а затем с 
31 октября перешли к обороне. Слава Богу, наши бравые генералы смогли сделать 
хотя бы это. Правда, учитывая, что в октябре против семи вражеских дивизий с 
советской стороны действовали десять стрелковых и три кавалерийские дивизии, 
восемь стрелковых и одна мотострелкрвая бригада, не считая отдельных отрядов и 
полков морской пехоты, достигнутые результаты не впечатляют.
 Чем могли помогали наземным войскам летчики 5-й воздушной армии и ВВС 
Черноморского флота. Правда, и в октябре 1942 года им приходилось сталкиваться 
с теми же трудностями:
 «Управление авиацией по радио тогда еще переживало свой начальный период (!). 
Рации имели лишь самолеты новых конструкций, созданные в ходе войны (неужели 
наличие радиостанции на борту настолько зависит от конструкции самолета? 
Помнится мне, англичане успешно испытали взаимодействие корабля и самолета, 
оснащенного радиостанцией, летом 1913 года. Надо было купить у англичан этот 
аэроплан новейшей конструкции. — Авт.) , а поскольку они выходили на задание 
вместе со старыми, не имевшими раций, то управлении ими в воздухе 
осуществлялось, как и прежде, с помощью ракет. Кстати, многие летчики, на 
самолетах которых имелись рации, поначалу не умели ими квалифицированно 
пользоваться. [447] По выработавшейся привычке больше доверяли ракетным 
сигналам и покачиваниям крыльями ведущих самолетов (так их и сбивали, пока они 
крыльями покачивали. — Авт.) . Сначала пришлось внедрять радиосвязь в основном 
на земле между штабами соединений и аэродромов (интересно, конструкция 
аэродрома как-нибудь на это влияла? — Авт.) ».
 Тот же источник о взаимодействии с пехотой:
 «Зашла речь и об ударах авиации по переднему краю противника. Мы у себя в 
штабе хорошо понимали огромное значение таких ударов, но планировали их крайне 
редко (бомбовые удары наносились в основном по тылам противника. — Авт.) . Для 
этого требовалось, чтобы наши войска обозначали свой передний край белыми 
полотнищами, кострами и ракетами, но общевойсковые командиры не всегда 
соглашались выполнять просьбы авиационного командования. И их можно понять: 
костры, полотнища и даже ракеты почти всегда становились ориентирами не только 
для нашей, но и для вражеской авиации».
 Которую, к тому же, наземные командиры видели над собой гораздо чаще.
 Последнюю попытку прорваться к Туапсе через Георгиевское немцы предприняли в 
середине ноября. К 23 ноября они вклинились в оборону 18-й армии на глубину 8 
км и по фронту до 10 км, но здесь были остановлены, а 26 ноября фланговыми 
контрударами советских войск отброшены на исходные позиции. К середине декабря 
их оттеснили на реку Пшиш.
 На этом закончилась Туапсинская операция: германским войскам так и не удалось 
прорваться к Черному морю юго-восточнее Новороссийска.


Туапсинская операция

 К концу сентября обстановка на театре военных действий стала менее напряженной,
 чего нельзя сказать об обстановке в германских штабах. После всех победных 
фанфар исход сражения за Кавказ оказался для Гитлера слишком неожиданным: 
германские войска оказались остановлены на всех направлениях. Настало время 
искать виновных за фактический провал операции «Эдельвейс».
 Еще 29 августа генерал Гальдер записал в дневнике свой разговор с фюрером:
 «Сегодня были очень раздраженные споры по поводу руководства операциями в 
группе армий „А“. Пришлось говорить по телефону с Листом о тех мерах, которые 
надлежало бы принять, чтобы снова сделать наши действия маневренными».
 Через два дня, 1 сентября, Гитлер заявил на совещании руководящего состава 
вермахта:
 «Все зависит от упорства! Противник израсходует свои силы быстрее, чем мы… 
Кто-то должен выдохнуться, но не мы».
 Тем не менее удары германских соединений в направлении Баку явно становились 
все слабее и слабее. 8 сентября Гальдер записал:
 «Надостаточное продвижение группы армий „А“ серьезно разочаровывает фюрера».
 Чтобы установить причины неудач, Гитлер откомандировал к Листу в Сталино 
начальника штаба оперативно