сто упади, споткнись — и по инерции 
движения железо расплющит твой затылок. Если бы не тяжелые вьюки, то 
легкораненые минометчики, падая, не умирали бы. Тяжелый вьюк добивал раненого».


* * *

 После провала попыток прорвать оборону восточнее Новороссийска германское 
командование организовало новое наступление северо-восточнее города. С этой 
целью немцы сосредоточили в районе Абинской дополнительно к действовавшим на 
этом направлении 9-й и 73-й немецким пехотным дивизиям 3-ю румынскую 
горнопехотную дивизию, прибывшую из Крыма. Генерал Руофф надеялся )даром по 
флангу 47-й армии прорвать оборону советских войск на рубеже поселка Эриванский 
и станицы Шапсугская, отрезать войска армии от остальных сил Черноморской 
группы, разгромить ее и, наступая через горы в Южном направлении, выйти к морю 
в районе Геленджика.
 Своеобразная разведсводка о противнике в стиле советского политработника:
 «Несмотря на то что эти соединения в последних боях были изрядно потрепаны, а 
с самодовольных командиров сбили присущую гитлеровцам спесь, все же дивизии еще 
оставались сильными. Они былиукопмлектованы кадровым личным составом, хорошо 
вооружены и в достаточной степени обеспечены боеприпасами, имели танки и 
штурмовые орудия». [415]
 О румынской горнострелковой:
 «Командовал ею близкий к правительственным кругам и румынскому королевскому 
дому заносчивый фашиствующий генерал Фильчинеску. В составе соединения 
насчитывалось около 16 тысяч подготовленных и экипированных солдат и офицеров. 
Хотя румынские союзники Гитлера, особенно солдаты, не были такими фанатиками, 
как одурманенные нацистской демагогией немецкие солдаты, 3-я румынская дивизия 
горных егерей являлась весьма опасным противником».
 На рубеже, где готовилось наступление румынской дивизии, оборонялись части 
216-й стрелковой дивизии генерал-майора А.М. Пламеневского, ослабленные в 
предыдущих боях и несколько подзабытые командованием, бросившим все силы под 
Новороссийск. Член Военного совета армии зафиксировал свои впечатления от 
посещения передовых позиций 216-й дивизии:
 «Когда мы подошли к окопу, навстречу нам поднялось два почерневших от зноя 
бородача. Один из них доложил:
 — Командир пулеметного расчета Киселев.
 — Боец Мехеда з Одессы,-предствился второй…
 Оказывается, последний раз пароль пулеметчикам был передан неделю назад и за 
это время к ним никто не заглядывал.
 — А как же с питанием?-спросил я.
 — Сухарив мы набралы нымало, а потом создалы свий запас,-не без гордости 
ответил рядовой Михеда. И тут же провел нас к окопу, где хранилось соленое мясо 
дикого кабана, много орехов, диких яблок и шиповника. — Так що у нас каждый 
день обид з трех блюд. Даже компот варымо. Добре, що вода недалеко (повезло 
бойцу Михеде — подорвался кабан на противотанковой мине, у других солдат 
дивизии — такое же «меню», только без кабанятины. — Авт.) … [416]
 Командарм поблагодарил пулеметчиков… На обратном пути он, как бы разговаривая 
сам с собой, тихо произнес:
 — Бойцы у нас отличные. С такими Кавказ не отдадим. А вот мы плохо руководим 
войсками…»
 19 сентября 3-я горнопехотная дивизия «заносчивого» и «фашиствующего» 
Фильчинеску перешла в наступление и начала теснить передовые подразделения 
Пламеневского и части 2-й бригады морской пехоты. После 3-дневных боев румыны 
захватили несколько высот и вклинились в оборону на глубину до 6 км. Генерал 
Гречко, оценив обстановку, принял решение нанести по флангам вклинившейся 
группировки два сходящихся удара и, окружив ее, уничтожить. Для этой цели 77-я 
стрелковая дивизия полковника Е.Е. Кабанова была сосредоточена в районе 
Эриванского, а 255-я бригада морской пехоты полковника Д.В. Гордеева и 83-я 
морская стрелковая бригада подполковника Д.В. Красникова — в районе Шапсугской. 
В ночь (!) перед наступлением во всех частях провели ритуальные партийные и 
комсомольские собрания, а затем и митинги, на которых «многие брали на себя 
конкретные обязательства. Например, уничтожить вражеский пулеметный расчет, 
подорвать или разбить автомашину, бронегранспортер, истребить столько-то 
захватчиков».
 Контратака советских войск началась на рассвете 25 сентября. Свыше двух суток 
длился ожесточенный бой, итогом которого стал разгром румынской дивизии. Она 
потеряла убитыми, ранеными и пленными до 8 тыс. солдат и офицеров и была снята 
с фронта. С 27 сентября немецко-румынские войска на Новороссийском направлении 
перешли к обороне и больше не предпринимали здесь попыток наступать крупными 
силами.
 Руоффу не удалось выйти на Туапсинское шоссе. Не мог он использовать для 
снабжения своих войск и Новороссийский порт, так как тот простреливался с 
советской стороны артиллерийским и пулеметным огнем. [417]


На перевалах

 Германское командование намеревалось наступать не только по открытым просторам,
 но и нанести несколько ударов через перевалы Главного Кавказского хребта. Для 
этого в группу армий «А» был включен профессионально высокоподготовленный 49-й 
горно-пехотный корпус под командованием генерала Рудольфа Конрада. В состав 
корпуса входила 1-я горнострелковая дивизия «Эдельвейс» генерала Ланца — одно 
из лучших соединений вермахта, 4-я горнопехотная дивизия генерала Эгельзеера, а 
также 97-я и 101-я легкопехотные (егерские) дивизии. Горнопехотные соединения 
укоплектовывались альпинистами и жителями горных районов Германии, баварцами и 
тирольцами, для которых горы были родной стихией. Корпус имел задачу наступать 
через Главный Кавказский хребет от дороги на Туапсе до Мамисонского перевала.
 Все его соединения были снабжены специальным горным снаряжением и оружием:
 «В экипировку личного состава вхо