выкрутасы, все по уставу: дали в морду — можешь жаловаться по 
инстанции.
 Общая численность ударной группировки Северо-Западного фронта составляла 
122100 человек, более 1000 орудий и минометов, 97 танков. По мнению генерала Е.
Г. Семенова: [43]
 «Дивизии… были сколочены, хорошо управляемы и полностью укомплектованы личным 
составом и вооружением. Силы по тому времени были немалые».
 Воздушную поддержку обеспечивали две смешанные авиадивизии ВВС фронта и 
армейская авиация.
 У немцев в районе предстоящих действий проходила разграничительная линия между 
группами «Север» и «Центр». В районе Демянска размещались 5 дивизий 2-го 
армейского корпуса из состава 16-й армии генерала Буша — против них готовилась 
отдельная операция; еще 3 дивизии находились в районе Селижарово. Промежуток 
между этими двумя группами прикрывали лишь 123-я пехотная дивизия и кавб-ригада 
СС. Резервы силою до двух полков были расположены в районе Андреаполь, Величко. 
На участке от Залесья до Селища, где намечался удар двух советских армий, немцы 
имели наименьшую плотность сил, а всего на фронте около 100 км они могли 
противопоставить войскам Пуркаева и Еременко чуть более трех дивизий и 150 
орудий.
 Широких наступательных действий Красной Армии на этом второстепенном 
направлении противник не ожидал. Он в принципе считал невозможным действия 
крупных масс в этом районе. Условия для наступления действительно были очень 
тяжелыми. Леса, болота со множеством больших и малых озер занимали девять 
десятых площади. Дорожная сеть была развита очень слабо; далее летом 
маневрирование здесь войсками являлось крайне проблематичным делом. А в январе 
1942 года среднесуточная температура воздуха достигала минус 35-40 градусов, 
морозы перемежались обильными снегопадами, глубина снежного покрова составляла 
70-100 см, почти полностью исключая передвижение войск, особенно техники, вне 
дорог.
 Наиболее ценными спецподразделениями в таких условиях являлись лыжные 
батальоны, которых у немцев не было. Однако в силу специфического 
«рассейс-ко-огульного» подхода к их формированию фронтовые командиры с 
удивлением порой узнавали, что прибывший в их распоряжение батальон лыжников 
состоит сплошь из чистокровных азиатов, лыж никогда в жизни не видевших. [44] 
Вот и в 4-йударной: «…лыжный батальон прибыл без лыж, растеряв их по дороге». 
На соседнем фронте генерал Ф.И. Голиков тоже получил пять лыжных батальонов, но 
«ходить и вести бой на лыжах они не умели».
 Другой проблемой выступала косность мышления советского высшего генералитета, 
стремившегося наступать везде и сразу, что приводило к равномерному распылению 
сил и средств по всему фронту. Так, командующий 4-й ударной армией предложил 
прикрыть второстепенные участки небольшими заслонами, а максимум сил и средств, 
глубоко их эшелонировав, бросить на Пено — Андреаполь — Торопец. С одной 
стороны, здесь пролегала единственная большая дорога, к тому же расчищенная 
противником, с другой — такое построение армии позволяло постоянно наращивать 
удар за счет выдвигаемых из глубины вторых эшелонов и резервов: Еременко уже 
имел горький опыт командования фронтом, когда германские ударные группировки 
легко разрезали его растянутую в нитку оборону.
 Однако генерал Курочкин и представитель Ставки Н.А. Булганин раскритиковали 
план командарма в пух и прах и предложили ему нанести вспомогательный удар в 
направлении озера Вселуг с целью обеспечить стык с соседом справа и «воспретить 
противнику возможность маневра». Удар должна была наносить 360-я стрелковая 
дивизия, с 51-й стрелковой бригадой во втором эшелоне, с танковым батальном, 
тяжелой артиллерией и дивизионом РС, — почти четверть наличных сил 4-й ударной 
армии.
 Все эти соединения и части направлялись по бездорожью и глубоким снегам в 
лесные дебри (в прямом смысле слова, поскольку маршрут пролегал через 
заповедную зону, где не имелось даже просек), полностью изолируясь от главных 
сил. [45] Для связи между правым флангом и центром выделялась 48-я стрелковая 
бригада с двумя лыжными батальонами. На основное направление Пено — Андреаполь 
выдвигались 249-я и 332-я стрелковые дивизии и 39-я бригада, 1 танковый и 3 
лыжных батальона. Левее действовала 334-я стрелковая дивизия, позади нее 
уступом влево должна была двигаться 21-я стрелковая бригада, обеспечивавшая 
стык с соседней 22-й армией Калининского фронта. Столь же равномерно 
распределялась артиллерия, в результате чего ее плотность не превышала 30 
стволов на километр фронта.
 Еременко прямо назвал такой подход оперативной «скудостью» командования фронта,
 а генерал Хлебников счел нужным дать следующие разъяснения:
 «Теоретически, в принципе, все были согласны с тем, что решительное 
превосходство над противником, созданное на решающем участке, обеспечивает 
успех наступления (по сути, эту теорему доказал на практике фиванский 
полководец Эпаминонд в 371 году до нашей эры; слыхал ли „государственный и 
военный деятель“ и будущий министр обороны Булганин такую „фамилию“? — Авт.) . 
Однако на практике, под влиянием разного рода обстоятельств, данная аксиома 
военного искусства соблюдалась далеко не всегда (вроде бы знают, что это — 
аксиома, но нет, надо бы еще «опыт» поставить над собственными войсками. — Авт.
) . Поэтому случалось, что хорошо задуманный глубокий удар превращался в ряд 
фронтальных атак, которые лишь «выталкивали» противника, не приводя к его 
окружению и уничтожению».
 В связи с трудностями сосредоточения войск, которое производилось в сложных 
погодных условиях в ночное время, начало операции несколько раз откладывалось. 
Единственная железная дорога с перевозками не справлялась, а в 40 км перед 
Осташковым была уничтожена немцами. Дал