пущенных в течение 10 секунд.
 После такой огневой подготовки, которая длилась полтора часа, ударные 
группировки 31-й и 20-й армий без особых трудностей прорвали первую и вторую 
позиции обороны 161-й пехотной и 36-й моторизованной дивизий на фронте до 15 км.
 До наступления темноты войска первого эшелона продвинулись на глубину 6-8 км, 
разбив 161-ю дивизию генерала Рекке. Среди многочисленных трофеев в Погорелом 
Городище и Губинке оказались 400 мотоциклов, присланных на укомплектование 36-й 
мотодивизии, и офицерский публичный дом с обслуживавшей его «бригадой ариек». 
Немцы, бросив тяжелое вооружение, начали поспешный отход, прикрываясь огнем 
небольших арьергардных групп, минируя дороги и населенные пункты.
 Подвижные группы обеих наступающих армий к 16 часам переправились через Держу 
и, не встречая сопротивления, вошли в прорыв. К исходу дня группа генерала 
Бычковского главными силами вышла в район Старое, Ревякино, а передовыми 
частями достигла населенного пункта Емельянцево. Группа полковника Армана в это 
же время подходила к Кондраково, передовые же ее части — к Праслово. 
Наступление продолжалось и ночью.
 К утру 5 августа соединения Западного фронта полностью преодолели главную 
полосу обороны, расширив прорыв до 16 км и углубившись в расположение немецких 
войск на 8-10 км. Вечером части армейских подвижных групп подошли к тыловому 
оборонительному рубежу противника на подступах в реке Вазуза, но прорвать его с 
ходу не смогли. 8-й стрелковый корпус в это время через леса пробивался к 
Карманово, преодолевая ожесточенное сопротивление 36-й мотодивизии. [325]
 Таким образом, войска 31-й и 20-й армий в основном выполнили задачу прорыва 
тактической зоны обороны на всю глубину. В то же время в целом задачи, 
поставленные им, были осуществлены не полностью. Как уже отмечалось, план 
операции предусматривал на второй день для 31-й армии овладение городом Зубцов 
и выход на Вазузу, для 20-й армии — освобождение Карманово и захват передовыми 
отрядами переправ на Гжати. Этих целей пока не удалось достичь из-за 
медлительности обеих армейских подвижных групп как при переправе через Держу, 
так и после ввода в прорыв. Они буквально тонули в грязи.
 Вновь возникли проблемы в управлении войсками, которые не стоят на месте, а 
все время находятся в движении. Передвижных радиостанций в Красной Армии еще не 
изобрели, основным средством связи оставались конные делегаты:
 «Половина радиостанций узла связи армии и большая часть радиостанций 
соединений вышла из строя или застряла в грязи тыловых дорог… Для усиления 
связи с войсками в распоряжение штаба армии был выделен из кавалерийского 
корпуса кавалерийский эскадрон».
 Из— за слабой организации подвоза к исходу второго дня операции в частях 
первого эшелона имелось 0,2-0,5 боекомплекта и три четверти заправки горючего.
 Кроме того, немецкая авиация, оказывавшая довольно незначительное воздействие 
на наступавшие соединения 31-й и 20-й армий, все свои усилия направила на их 
тылы и фронтовые резервы. Несмотря на советское превосходство в воздухе и 
большие потери, немецкие самолеты, действуя группами по 10-30 машин, всю вторую 
половину дня 4 августа наносили бомбовые удары. Особенно от них пострадали 
переправы через Держу. Все они оказались разрушенными. Меры по их 
восстановлению небыли приняты своевременно. В итоге условия для ввода фронтовой 
подвижной группы в прорыв оказались менее благоприятными, чем предполагалось. 
Тем не менее, по мнению Жукова, операция началась удачно. [326]
 Подвижная группа фронта начала выдвижение из исходных районов в 20 часов 4 
августа. Все пути оказались забиты обозами, артиллерией, дороги были в 
исключительно плохом состоянии. Машины, шедшие ночью с затемненными фарами, 
застревали в грязи. Все это тормозило движение.
 Лишь под утро группа генерала Галанина достигла реки. Севернее Погорелого 
Городища вышел 6-й танковый корпус (169 танков) генерал-майора А.Л. Гетмана, 
южнее — 8-й (165 танков) генерал-майора М.Д. Соломатина, а слева от него — 2-й 
гвардейский кавкорпус (около 20 тыс. человек, 120 орудий) генерал-майора В.В. 
Крюкова. Поскольку восстановление переправ еще даже не началось, группа 
вынуждена была остановиться на восточном берегу. К счастью, она располагала 
собственными переправочными средствами — двумя пантонными батальонами, а также 
приданными тремя инженерными батальонами. Последние с ходу приступили к делу, и 
к 12-13 часам смогли обеспечить переправу на западный берег реки двух танковых 
бригад. К тому времени генерал Галанин уточнил задачу на день, приказав обоим 
танковым корпусам сильными передовыми отрядами овладеть к 18 часам рубежом 
Гнездилово — Хлепень и переправами на Вазузе. Южнее, к Гжати, должен был 
наступать кавкорпус.
 В это время снова пошел дождь. Когда передовые отряды начали наступление в 
указанном направлении, дороги, подсохнувшие с утра, вновь превратились в месиво.
 Ктому же они были совсем разбиты ранее прошедшими войсками. Причем последние в 
ряде мест так и не смогли вытащить из грязи часть своих машин. Теперь это 
создавало пробки. Правда, после самих танкистов от дорог вообще осталось одно 
название:
 «Танкисты, как правило, никаких обочин не признавали, слабые мосты не 
объезжали и часто их ломали. В результате большинство дорог после прохода 
танков становилось почти непроходимыми для артиллерии и автотранспорта». [327]
 Словом, передовые отряды продвигались крайне медленно. Даже танкам нелегко 
давался каждый километр. Колесные же машины то и дело приходилось вытаскивать 
на руках. Отряд 8-го танкового корпу