вправо и влево очереди в серо-зеленые фигуры немцев, стремящихся выбраться из 
окопа. Рядом с ними еще несколько штрафников орудовали штыками, винтовочными 
прикладами и саперными лопатками... 

Рукопашная, горячая, стремительная, выплеснулась из траншеи: бойцы добивали 
убегавших фрицев, ближних - штыками, дальних - выстрелами. 

Так в результате этой атаки (вдохновителем которой, как все мы считали, был наш 
любимец Ванюша Янин) была полностью захвачена первая траншея немцев и рота, не 
останавливаясь, перешла к преследованию отступавших гитлеровцев, которых 
продолжали "утюжить" наши штурмовики и истребители. 

Сосредоточившийся во второй траншее резерв немцев встретил огнем как своих 
отступающих солдат, так и наступавших наших. 

Возбужденные боем и только что завершившейся успешной рукопашной при 
незначительных своих потерях бойцы выбили немцев и из второй траншеи. По 
сигналу ротного остановились, чтобы перевести дух и дозарядить оружие. Немцы же,
 воспользовавшись этой передышкой, организовали контратаку с танками и 
самоходными орудиями (это те же танки, только без вращающихся башен). 

Как мне потом рассказывали офицеры-очевидцы, отражение этой контратаки было 
трудным. Нередко были моменты, когда наши бойцы и вражеские солдаты 
перемешивались, шла, что называется, "рубка" врукопашную, и только через 
какое-то время становилось понятно, что захваченные ротой позиции оставались 
нашими. 

А мы, я и Федя Усманов, назначенные в резерв, слыша не очень далекий жаркий бой,
 ждали, когда же мы понадобимся. И вдруг к нам бежит второй помощник начальника 
штаба Семыкин Валера и с ним - недавно прибывший в батальон политработник 
лейтенант Мирный. За ними почти рядом едет "виллис" комбата. 

Оказывается, комроты по радио попросил срочно нас доставить в его распоряжение. 
Ну, подумали мы, значит очень жарко там! Кого-то уже нужно заменять! Но пусть 
он будет не убит, а только ранен! 

Вскочили мы в открытую машину все вчетвером, и помчал нас шофер, не разбирая 
ухабов, без дороги, напрямую. Ехали на такой скорости, что, влетая на бруствер 
окопа, машина как с трамплина перепрыгивала его. 

В это время, оказывается, наша рота уже завершала отражение контратаки, в ее 
тылу стояли подбитые гранатами и противотанковыми ружьями два горящих танка 
("пантеры") и одна, вроде бы целая, самоходка "фердинанд". Подъехав, мы увидели,
 как на столпившуюся около горящих танков группу немцев, готовых, казалось, 
сдаться в плен, надвигается здоровый, метра под два ростом, 
бронебойщик-пэтээровец, схвативший свое противотанковое ружье за конец ствола. 
Он яростно размахивал этим более чем двухметровым и полуторапудовым оружием и 
что-то кричал, пытаясь то ли размозжить головы этим фрицам, то ли куда-то 
согнать их. 

Уж очень напомнил он мне Василия Буслаева из кинофильма "Александр Невский", 
громившего своей дубиной псов-рыцарей на Чудском озере. А фильм этот показывали 
нам совсем недавно, пока мы формировались перед выходом за Нарев, и впечатления 
от него еще не забылись. 

Вокруг "фердинанда" суетились несколько наших бойцов. И вдруг чудовище это 
вздрогнуло, взревев двигателями, стало разворачиваться и сделало несколько 
выстрелов из пушки в сторону немцев. Оказалось, бывшие танкисты все-таки 
справились с этой трофейной махиной. Уверен, что если бы машина была на ходу (у 
нее была порвана гусеница), бойцы наши смогли бы на ней преследовать 
отступающих немцев. 

А тем временем впереди, куда мы еще не успели добежать, наши подразделения 
упорно преследовали отступающих гитлеровцев. Мощная поддержка с неба, где наши 
"Илы" - штурмовики, прозванные у нас "летающими танками", а у немцев "Черной 
смертью", вели огонь эрэсами (реактивными снарядами) и из крупнокалиберных 
пулеметов, воодушевляла атакующих, и дистанция между ними и отступающими 
заметно сокращалась. 

И вот тут произошло непредсказуемое. 

То ли комвзвода Давлетов сам вырвался в пылу боя так далеко вперед, то ли пилот 
не смог разглядеть, где отступающие, а где их преследователи, но одна из 
очередей крупнокалиберного пулемета штурмовика наповал сразила лейтенанта... 

Едва догнав командира роты и узнав о случившемся, я с его согласия бросился к 
обезглавленному взводу, который уже достиг одной из немецких траншей и стал в 
ней закрепляться. Во взводе меня знали, ведь я вместе с Давлетовым его 
формировал. Заместитель (теперь уже снова мой заместитель) доложил о потерях, 
которые, к счастью, оказались небольшими, если не считать гибели командира.