орудий, состоящих в войсках. Такие же нормы были установлены для лафетов, 
передков и зарядных ящиков к указанным орудиям. Для запасных частей к орудиям, 
лафетам и прочей материальной части, для конской амуниции и некоторых других 
предметов материальной части были определены другие нормы запасов, которые 
здесь не приводятся (как не имеющие значения для настоящего труда). 

Нормы запасов для тяжелой артиллерии - осадной и крепостной - комиссия 
Поливанова не устанавливала. Эти нормы определялись Арткомом ГАУ отдельно для 
каждого образца орудий. 

В приводимой ниже табл. 11 указано, сколько орудий полевой артиллерии должно 
было состоять в запасах по мобилизационному расписанию 1910 г. и сколько их 
оказалось к началу войны, к 20 июля 1914 г. 

Кроме орудий, показанных в табл. 11, должно было состоять 224 поршневых 3,4-дм. 
полевых пушек обр. 1895 г. для 28 батарей государственного ополчения, а имелось 
таких пушек в запасах лишь 125, т. е. нехватало 99 пушек, или около 45%. 

Недостаток орудий в запасах был пополнен в самом начале войны. Недостаток 
незначительный, но при общей слабости вооружения русской артиллерии, по 
сравнению с артиллерией Германии, он может служить показателем мало 
внимательного отношения к подготовке России к войне в артиллерийском отношении. 


Что касается нормы запаса выстрелов к орудиям, то вопрос об этой норме, или о 
так называемом "боевом комплекте" на орудие, подвергался всестороннему 
обсуждению еще задолго до образования комиссии Поливанова. 

Непосредственно после окончания войны с Японией, весною 1906 г., при ГАУ была 
образована комиссия под председательством генинспарта с привлечением видных 
участников этой войны для обсуждения ряда вопросов, назревших в связи с 
реорганизацией артиллерии, в том числе вопроса об установлении нормы боевого 
комплекта орудийных выстрелов, в первую очередь патронов на 76-мм пушку. Хотя в 
русско-японскую войну русская армия не ощущала острого недостатка в боевых 
припасах, но все же этому вопросу придавалось важное значение. 

Впрочем, на одном из докладов ГУГШ, от 10 декабря 1911 г., имеется пометка 
начальника генерального штаба, свидетельствующая о недостатке боевых припасов в 
русско-японскую войну. Пометка следующего содержания: 

"Во время войны 1904 г. заводы бастовали, и одна из причин, побудивших 
заключить мир, был недостаток снарядов и невозможность их изготовлять"{64}. 

Основанием для комиссии генинспарта при определении числа снарядов, какое 
необходимо заготовить в мирное время на период войны на каждое орудие, служили 
следующие данные из опыта русско-японской войны: 

1) число выстрелов, сделанное крупными артиллерийскими единицами (бригадами), 
принимавшими наибольшее участие в войне в течение года; 

2) наибольшее число выстрелов, сделанное отдельными батареями в односуточном 
сражении; 

3) среднее число выстрелов на орудие, участвовавшее в войне; 

4) скорострельность орудия. 

Из этих данных в распоряжении комиссии имелась лишь одна достаточно проверенная 
данная, а именно: наибольшее число выстрелов, сделанное отдельными батареями в 
односуточном сражении с японцами, доходило до 500 выстрелов на орудие. 

При дальнейшем обсуждении вопроса о размере боевого комплекта приняты были во 
внимание еще следующие соображения: 

а) чем больше общее число орудий одного типа и калибра, тем меньше может быть 
число снарядов, заготовляемых в боевой комплект на одно орудие; 

б) при малой производительности русских заводов, изготовляющих снаряды и прочие 
боевые припасы, размер боевого комплекта должен быть больше, так как 
изготовление во время войны может оказаться недостаточным; 

в) содержание боевых комплектов в большом размере ввиду небольшого расхода на 
практические стрельбы в мирное время затрудняет их освежение, между тем 
бездымный порох в негерметической укупорке способен портиться после 10 - 12 лет 
хранения; 

г) стеснение батарей в расходовании в бою боевых припасов действует на войска 
угнетающим образом и приводит к упущению удобных случаев нанести неприятелю 
существенный вред внезапным массовым артиллерийским огнем;