предгорьях севернее района засады, чтобы движение группы осуществлялось по 
более ровной местности и было более безопасным. Однако в итоге решили 
десантироваться именно в ущелье в самом центре горного массива, чтобы скрыть 
место посадки от возможного наблюдения противника.

Летчики от перспективы подобной посадки были, конечно, не в восторге, но в 
итоге мне, пользуясь хорошими отношениями с командиром ведущего экипажа, 
удалось уговорить их провести полет и сесть именно так, как хотелось нам, а не 
было предписано инструкциями штаба ВВС. Полет проходил на предельно малой 
высоте — 2-3 метра над землей, и при входе (точнее, влете) в ущелье летчики не 
поднялись над горами, а по-прежнему продолжали держать ту же высоту. Я, 
признаться, сам испугался, когда увидел, что мы крадемся по дну ущелья, слева и 
справа от нас поднимаются каменистые склоны и ущелье далеко не прямое. Причем 
скорость движения около 140 км в час. Однако в 1985 году с нами 
взаимодействовала такая эскадрилья вертолетчиков, пилоты которой действительно 
могли летать «на бревне», и наш полет прошел удачно, хотя один раз мы все-таки 
зацепили какой-то камень колесом. При нашей скорости и при том, что я весь 
полет удивлялся, как винт нашего вертолета вмещается между склонами, — ощущение 
было не из приятных.

Высадились мы в сумерках, и с наступлением темноты двинулись на восток. Шли по 
руслам сухих ручьев. Риск, конечно, был, и не малый. Выслать боковое охранение 
было невозможно: не из кого. Кроме того, при движении по ровной местности 
боковой дозор двигается с той же скоростью, что и основная группа, а попробуйте 
двигаться так по горному хребту!

Кое-какие меры безопасности при движении мы, конечно, принимали — был выслан 
головной дозор, участки местности, вызывающие подозрение, осматривались, но 
движение было организовано с целью обеспечения скорейшего выхода в район 
проведения засады, а не с целью обеспечения максимальной безопасности. Расчет 
оказался правильным, и часа через четыре мы достигли выхода на Гардезскую 
равнину.

Дорога, ведущая из кишлачной зоны к югу от Гардеза вглубь горного массива, в 
который мы десантировались, оказалась незаезженной. Карты масштаба 1:10000 
издания 1976 года, которыми мы пользовались, были весьма неточны, и такие 
неувязки у нас возникали постоянно. Район засады выбирался по карте без 
предварительной рекогносцировки с воздуха, поэтому я заранее обговорил в штабе 
отряда свое право изменить район засады, в разумных пределах, по обстановке. 
Подобное изменение считалось в порядке вещей, и если ты давал координаты своего 
местонахождения, не очень сильно отличающиеся от указанных в боевом приказе, 
ничего страшного в этом не было. Командиру группы на местности виднее, где 
действительно лучше организовать засаду.

Дорога, на которую мы вышли, «имела место быть». Однако в колее успела прорасти 
и занять трава (почему-то данная местность не была покрыта снегом, как в 
западных предгорьях). То есть этой дорогой не пользовались минимум лето и осень.
 Было маловероятно, что именно в ночь, когда мы вышли на засаду, ей 
воспользуются. Поэтому, я, расположив группу в боевом порядке, посчитал 
необходимым выслать дополнительный разведдозор в составе из трех человек во 
главе с сержантом Алышановым, которому доверял, с тем, чтобы они все-таки 
определили, есть ли на этом участке дорога, которая действительно используется 
для движения с востока на запад. Я был уверен, что такая дорога есть.

И подгруппа Алышанова такую дорогу обнаружила в нескольких километрах южнее. 
Когда сержант Алышанов доложил мне о своей находке, я решил изменить место 
засады. Для начала, не трогая основные силы группы, я под охраной одного 
разведчика присоединился к Алышанову у обнаруженной дороги (на карте она не 
была обозначена) и, проверив его наблюдения, связался по Р-392 с прапорщиком 
Зюхановым, оставшимся с основными силами.

Зюханов организовал минирование старой дороги на всякий случай минами с 
суточным сроком самоликвидации — все-таки мы находились в районе, где проживали 
и мирные жители, а поэтому ставить минные поля без срока самоликвидации нам 
было категорически запрещено — и вывел группу в новое место.

Новое место представлялось для засады очень перспективным. Дорога была сильно 
накатана, причем, судя по следам, движение активно осуществлялось как из 
равнины в горы, так и в обратном направлении. Следы были свежие.

Так как мы не знали, откуда могут пойти мятежники, я решил разделить группу на 
две части. Группу из двенадцати человек с прапорщиком Зюхановым во главе я 
отправил ближе к горам с задачей расположиться на первой же удобной в 
тактическом отношении высоте над дорогой, по возможности имея в секторе огня и 
выход из ущелья.

Сложность поиска такой высоты заключалась в том, чтобы она была расположена на 
достаточном удалении от ближайших горных вершин, заняв которые мятежники могли 
бы получить преимущество в случае обнаружения подгруппы Зюханова.