решительно «каркнул», видимо отдав команду. Толпа человек в тридцать-сорок 
устремилась наверх по склону навстречу огню Батаевского пулемета. Боевой пыл 
сразу остыл и атака захлебнулась. Откатившись назад под прикрытие холма, духи 
стали готовиться к очередной атаке. Всего их было пять или шесть. В ходе 
четвертой или пятой пробежки на гору, духи смогли засечь позицию наглого 
пулеметчика, но Батаев сменил ее и скрытно ушел на запасную. На том направлении 
ни один дух не прошел.




Маскировка и наоборот


Пытаясь огнем поддержать атаки своих, ударила безоткатка группы проводки, 
установленная на противоположном склоне у выхода из ущелья. Она сделала еще 
несколько выстрелов, но огонь ее был редким и не эффективным. Видимо у них было 
мало снарядов и они не видели в темноте цель. Вообще в ходе этого боя я понял, 
что всегда надо располагаться не на вершине горы, а значительно ниже. Противник,
 не видя в темноте откуда по нему ведут огонь, чисто психологически начинает 
стрелять по вершине горы, поскольку это единственное, что он отчетливо видит. 
Глупо стрелять просто в огромную черную гору, хотя именно в результате такого 
огня можно было случайно в кого-то попасть.

Как нас учили в училище, нанеся основное огневое поражение противнику, я дал 
команду прекратить огонь, запустив зеленую ракету, но сразу пожалел об этом. 
Подгруппа захвата, которая во главе со мной должна было выдвинуться к машинам 
«для захвата образцов вооружения, документов, техники и пленных», была 
буквально прижата шквалом огня мятежников, наконец обнаруживших хоть какую-то 
цель. От бредовой идеи идти к машинам я сразу отказался, да и позицию пришлось 
сменить. Налетов позже рассказывал, как его напарник — молодой сапер Михайленко,
 заменив пустой магазин, по ошибке вставил с трассерами, лежавший в нагруднике 
для возможной необходимости дать целеуказание. Стрельнуть он успел только раз, 
после получил от Налетова в ухо и огонь прекратил. Но ДШК начал методично, 
подобно гигантской пиле, спиливать слой за слоем валун, за которым они лежали, 
пока пулемет не подавил Фролов. Береженого Бог бережет и, нещадно матерясь, 
саперы переползли в другое место.




Незваные гости


Интенсивность стрельбы духов со стороны дороги заметно ослабла, да и мои 
подчиненные стреляли только по видимому противнику, экономя боеприпасы. У 
передней машины хлопнула дверь. Я попросил Веригина, вооруженного ночным 
биноклем, посмотреть, что там происходит. «Пачка» взглянул в прибор и, не 
отрывая глаз от него, сообщил: «По машине кто то ходит». Я попросил его 
уточнить сколько там народу и зарядил подствольный гранатомет. Толик насчитал 
сначала троих, а когда духи взяли то, что им было нужно в кузове, и вытянувшись 
в две колонны, стали отходить, сказал, что всего их шестеро. Взглянув в бинокль,
 я увидел в зеленоватом свечении действительно шесть человек, которые что-то 
несли на плече и двигались ближе к берегам русла. Выбрав подходящий ориентир в 
виде одиночного куста, я отдал Веригину бинокль и прицелившись выстелил. 
Поскольку стрелял настильно, взрыв раздался через пару-тройку секунд после 
хлопка выстрела.

«Класс!» — воскликнул Толян. «Вы попали прямо в центр между ними», — 
прокомментировал стрельбу он. «Жди, сейчас встанут», — сказал я и зарядил 
следующую гранату. «Нет, не встанут», — сказал уверенно «Пачка», продолжая 
наблюдать в бинокль, — «По-моему Вы их насовсем убили». Я довольно крякнул, но 
на всякий случай отправил по тому же адресу еще одну гранату.




Трусость и героизм


А в это время духи, наконец осознав тщетность атак на правый фланг, решили 
обойти группу и зайти в тыл нашему отделению АГС-17, которое воевало на левом 
фланге. Группа мятежников общей численностью человек десять-пятнадцать начала 
движение к своей цели вдоль тыльного подножья нашей горы. Их перемещения 
наблюдали разведчики подгруппы обеспечения и доложили об этом парторгу, 
предлагая открыть огонь. Однако Мавенко, испугавшись, категорически запретил 
открывать огонь, действуя по принципу: «Авось пронесет». Духи беспрепятственно 
вышли в тыл гранатометчикам, который прикрывали злосчастный пулеметчик Мамедов 
и снайпер Максудян. Увидев духов, первым покинул позицию Максудян. Оставшись 
один ретировался и Мамедов. Духи вышли в тыл гранатометчикам и открыли огонь.