Михальков с группой на указанную пастухом дорогу. Спустя некоторое время, 
недалеко от границы разведчики вышли на укатанную грунтовку. Однако место было 
совершенно открытое и спрятаться было негде, ко всему и ночь была лунная. 
Разведчики для маскировки решили использовать шары «перекати-поле». 




Дерзкая засада


Немного севернее виднелось кочевье из которого спустя некоторое время выехала 
машина. Машина шла тяжело и не очень быстро. Этим воспользовались спецназовцы. 
Михальков и один из разведчиков запрыгнули на подножку и застрелили из 
бесшумного оружия водителя и командира отряда, сидевшего рядом с ним. Тут же 
отогнали машину в сторону от дороги и окружив ее, потребовали сдаться 
находившихся в кузове. Тридцать моджахедов, застигнутые врасплох, сдались 
четырнадцати спецназовцам, которые их тут же перебили из бесшумного оружия и 
перерезали ножами. Тела сложили в сторону, оружие в другую. Оставили для 
допроса одного, который потрясенный скорой и бесшумной расправой решил обменять 
свою жизнь на информацию. Он сказал, что сейчас пойдет еще одна машина. 
Разведчики откатили трофейный ЗиЛ в сторону, залегли и снова стали ждать. 
Немного погодя показалась вторая машина. Ее остановили так же, как и первую, но 
тут случилось непредвиденное. Михальков сразу застрелил водителя, а у 
разведчика, который должен был убить второго душмана, произошло утыкание 
патрона. Воспользовавшись заминкой, дух успел выхватить пистолет и выстрелить 
разведчику прямо в сердце. Но это не спасло его, Михальков убил бандита вслед 
за водителем. Таиться разведчикам не имело смысла и они расстреляли машину из 
РПГ-18 «Муха». Вот после этого и ушли в Центр семерки. Михальков опасался, что 
из Ирана, до которого было рукой подать, подтянется помощь моджахедам, но до 
утра все оставалось тихо.

Уходя вертолеты расстреляли кочевье, где прятались машины с духами. Михальков 
за этот выход получил орден «Красной Звезды». 




Если останешься жив — станешь героем


За месяц до отъезда в Союз Сомов, который вместо полутора лет по плану замены 
уже дослуживал в Афганистане второй год, ведя с группой разведку в сложнейших 
климатических условиях смог обнаружить базу мятежников и навел на нее авиацию. 
За это Ахромеев приказал представить его к ордену «Красное Знамя». 

Крайнюю же свою задачу Сомов получил в декабре 1981 года по рекомендации того 
же Ахромеева. Задача была настолько сложной, что говорили, если Сомов останется 
жив, то станет Героем Советского Союза.

Однажды поздно вечером к Сомову подошел дневальный и сказал, что его срочно 
вызывают к начальнику разведки армии. Дунца к этому времени уже сменил 
подполковник Власенков, который на первых порах еще не вник в обстановку и 
всего боялся. Он и сказал Сомову, первоначально зайдя из далека, что несмотря 
на то, что он уже давно переслужил установленный срок и ждет замену, генерал 
армии Ахромеев для выполнения этой задачи назвал конкретную фамилию — Сомов. 
Известность не всегда бывает полезна. Задача должна была выполняться во 
взаимодействии с органами Государственной Безопасности. Услышав это, Сомов 
подумал: «Все. Я отсюда не уеду». Сути задачи начальник разведки не знал. 
Единственное, что он смог сообщить — это численный состав группы — одинадцать 
человек, а также, что для выполнения задачи потребуется побольше средств связи. 
Через три дня Сомов с группой должен был быть в Джелалабаде.

Он подобрал разведчиков в группу, но новый командир роты изъявил желание 
принять участие в операции. Сомов согласился, но на условиях, что командовать 
будет он, поскольку его назначил Ахромеев и отвечать за выполнение задачи ему. 
Ротный не спорил — в группе должен быть один командир.




Джелалабадское гостеприимство


В Джелалабад вылетели на «вертушках». Из-за бурно проведенного вечера перед 
вылетом, спецназовцы не выспались и всю дорогу до Джелалабада дремали, мерно 
укачиваемые вибрацией двигателя. Как ни странно, на аэродроме никто не встретил.
 Мужики пожали плечами и, найдя удобное место, завалились спать на травку 
недалеко от взлетки. Спустя некоторое время подъехала «Волга», за рулем которой 
сидел какой-то нерусский мужик, спросивший капитана Сомова. Как выяснилось, ему