план утвердили, и я назначен руководителем операции. Кроме этого, он сказал, 
что мне необходимо переговорить с Огарковым. Для этого Султан Кекезович и я 
поехали на узел связи, откуда я по «Булаве» связался с Москвой и попросил к 
телефону Огаркова. Москва поинтересовалась, кто у телефона. Я попросил передать 
начальнику Генерального штаба, что звонит полковник Колесник по его приказу. 
Спустя некоторое время я услышал в трубке: «Здравствуй, полковник! Что ты мне 
можешь доложить?».

Я начал докладывать, что объект находится на господствующей высоте, задачу по 
его охране и обороне выполняют рота личной охраны, бригада охраны, и от ударов 
с воздуха дворец прикрыт зенитным полком. Орудия и пулеметные установки полка 
находятся на позициях, которые позволяют вести огонь по наземному противнику в 
случае такой надобности. Общая численность данных воинских частей составляет 
около двух с половиной тысяч человек. Кроме того, не исключена возможность 
вмешательства двух танковых бригад, расквартированных под Кабулом. Я сказал, 
что в случае прибытия к дворцу, пусть и с некоторым опозданием, хотя бы одного 
танкового батальона, остановить его будет нечем ввиду отсутствия 
противотанковых сил и средств. Я объяснил, что батальоны бригады 
расквартированы в трех городках. Для блокирования каждого нужно не менее роты, 
а также рота для штурма дворца. Заканчивая доклад, я сказал, что, исходя из 
вышеизложенного, мне необходима рота десантников и взвод ПТУРС.

Выслушав мой доклад, Огарков пообещал выделить в мое распоряжение необходимые 
силы и приказал подготовить и передать, используя ЗАС, решение на штурм, 
которое должно было быть подписано мной и Магомедовым. Решение было готово к 
трем ночи. Я и Султан Кекезович поставили свои подписи, и оно ушло в Москву.




Распределение задач


С этого момента началась непосредственная подготовка к операции. Я разработал 
конкретный план захвата дворца, а также зенитного полка, поскольку не выполнив 
эту задачу, нельзя было надеяться на успех при осуществлении основного замысла. 
Согласно моему плану полк должен был захватить инженерный взвод, усиленный 
двумя расчетами АГС-17. Гранатометчики должны были огнем отсечь личный состав 
от средств ПВО на позициях, а саперы, под их прикрытием, должны были выйти к 
орудиям и пулеметным установкам и уничтожить их подрывом. Этой группой 
руководил подполковник Швец.

Заместителю командира отряда (в. зв.) Сахатову я поставил задачу отобрать 
личный состав для захвата танков, закопанных у дворца. Для выполнения задачи 
требовались люди, способные водить танки и вести огонь из них в случае 
необходимости. Кроме танковых экипажей в эту группу вошли четверо 
«комитетчиков», два снайпера и два пулеметчика. Всего двенадцать человек. На 
автомобиле ГАЗ-66 они должны были выдвинуться мимо расположения третьего 
батальона и захватить три закопанных танка.

Вторая и третья роты отряда, а также приданная рота десантников под 
командованием старшего лейтенанта Востротина, должны были блокировать 
расположения второго, третьего и расположение первого и танкового батальонов, 
которые дислоцировались вместе, и не допустить их выхода из ППД.

Первая рота под командованием В. Шарипова должна была доставить на своих плечах 
группы «Грома» и «Зенита» ко дворцу. Непосредственно штурм здания должны были 
осуществить группы спецназа КГБ совместно с двумя группами первой роты.




От подписи отказались


План, отработанный на карте и подписанный мною, я принес для подписи Магомедову 
и Иванову. Однако, утвердив план устно, ни тот, ни другой свою подпись на план 
не поставили. Ясно было, что в то время, когда мы решали, как выполнить задачу, 
поставленную руководством страны, эти хитрецы думали о том, как избежать 
ответственности в случае неудачи нашей акции. Тогда я в их присутствии на плане 
написал: «План устно утвержден Главным военным советником Магомедовым С. К. и 
Главным советником КГБ Ивановым Б. И. От подписи отказались», поставил время, 
дату и свою подпись, после чего направился в батальон, чтобы поставить задачи 
участникам предстоящего штурма. Вместе со мной в батальон прибыл и генерал 
Дроздов, который был назначен моим заместителем по руководству группами 
спецназа КГБ.

Никто из исполнителей, кроме нас и Халбаева, не был посвящен в истинные планы, 
которые нам предстояло осуществлять. Дроздов коротко доложил обстановку, сказал,
 что Амин является агентом ЦРУ. После этого я поставил задачи.