две гранаты и всё стихло. Набравшая скорость БМП, проскочила место боя, был 
слышен только удаляющийся рокот её двигателя.

— Оттаскиваем раненых и отходим! — раздался в наушниках голос Влада, командира 
Бердской группы.

Мы сидели тихо на своих позициях, единственное, чем мы могли помочь в этом 
случае, это не мешать. Но было непонятно, куда уехала БМП. Вскоре опять ожила 
радиостанция:

— «Центр», я — «Лиана». Не пойму, где нахожусь. Тут какая-то площадь, костёр и 
какие-то люди!

— Это духи! — ответил «Центр». 

— Ты когда ехал, никуда не сворачивал?

— Не-ет!

— Ну, так быстренько разворачивайся и дуй назад!

Вскоре послышался шум приближающейся БМП, которая вернулась в расположение 
дивизии. Только десанта внутри неё уже не было. Четырех контрактников из 
Бердской бригады, проинструктировали, что в случае остановки машины необходимо 
спешиться и занять круговую оборону. Что они и сделали. Каково же было их 
удивление, когда БМП развернулась и рванула назад, а они остались одни на 
площади возле духов. Вернуться к своим они смогли только к утру.

Для нас эта ночь прошла тихо. У ребят из Бердска было двое раненых. Пулемётчику 
прострелило ноги, и командиру группы Владу рассекло бровь осколком. Произошёл 
встречный бой. Группа, выдвигавшаяся на проведение засады столкнулась с группой 
боевиков, шедших к блокпосту. Благодаря биноклям ночного видения разведчики 
обнаружили боевиков раньше и первыми открыли огонь. Во встречном бою, кто 
первым откроет огонь и развернётся в боевой порядок, тот и выиграет. Выиграли 
разведчики.

После обеда следующего дня дивизия перешла в наступление. Задачи были 
поставлены грамотно. Но в среднем звене управление терялось начисто. Поэтому 
дивизия наступала по одной улице. Дистанция между машинами не соблюдалась. 
Солдаты прижимались друг к другу от страха настолько плотно, что превращались в 
большую мишень, по которой невозможно промахнуться. Чтобы воспрепятствовать 
движению такой массы людей, у боевиков сил не было. Но пощипали они её 
достаточно.

На легковых машинах с вырезанным верхом они выскакивали на перекрёстки 
параллельных улиц и, произведя выстрел из гранатомёта и пару очередей из 
автоматов в самую гущу людей, быстро скрывались. Дивизия несла потери, не успев 
ответить огнём по юрким легковушкам, водители которых отлично знали местность. 
В некоторых местах огонь вели пешие боевики. Также сделав пару очередей из 
автоматов, они оставляли свои позиции. Решаем перекрыть одну из улиц, с которой 
боевики ведут огонь. Вкатив в один из дворов приданную БМП, занимаем удобную 
позицию. Прижатые к берегу Сунжи боевики не могут безнаказанно вести огонь, а 
пятеро человек оказываются зажатыми в одном из переулков. Метнувшись сначала в 
сторону дивизии, они резко разворачиваются и решают перебежками проскочить 
участок, простреливаемый группой. От сосредоточенного огня группы не ушёл никто.
 Изымать оружие и документы у них мы не стали. Это слишком опасно и в нашу 
задачу не входило.

Троллейбусный парк дивизия заняла. Мы вернулись на консервный завод.




Пропажа «Ориона» и взятие дудаевского дворца


Все очень устали, из-за немыслимого напряжения наступило истощение душевных и 
физических сил. Многих время от времени пробивала нервная дрожь, нападала 
бессонница. Группе требовался продолжительный отдых. Подполковник Харенко это 
понимал, и по его требованию в бригаде нам уже готовили замену. Больше наше 
участие в боевых действиях не планировалось. Группа готовилась встретить замену 
и убыть в Моздок. Вечером офицеры и прапорщики решили немного снять напряжение. 
Когда солдаты, получив по кружке шампанского в качестве лекарства от стресса, 
были отправлены отдыхать, офицеры и прапорщики собрались за импровизированным 
столом. Под закуску из сухого пайка «Смирновская» водка пьётся очень хорошо. 
Запивать тоже было чем. Хоть и поубавились за это время запасы соков на 
консервном заводе, но их всё еще хватало всем желающим. Когда все немного 
оживились, и напряжение стало спадать, к нам подошел подполковник «Слово», 
выглядел он очень озабоченно.