Перебегаем улицу, занимаем позиции. Остальные морпехи бегут за нами.

Я лежу в небольшом проёме, прижавшись к стене здания. Вдруг из окна, прямо надо 
мной открывают огонь из автомата. Несколько человек, залёгших на середине улицы,
 дернулись и затихли. Ранило в руку рядового Откидычева, лежавшего рядом со 
мной. Понимая бесполезность «Винтореза», выхватываю из рук оцепеневшего солдата 
автомат и, прижавшись к стене, открываю огонь по окнам. Первый этаж затихает. 
Воспользовавшись паузой, даю команду заскочить в здание. Влетаем в бывший 
магазин и дальше — к заветной двери. Тут нас ждало жестокое разочарование. 
Дверь, через которую мы собирались пройти в здание, оказалась дверью туалета. 
Все оказались в западне. Находясь как на ладони перед противником, мы были 
хорошей мишенью. Но тут заработала «Шилка», буквально по кирпичам разбирая 
здание, из которого палили боевики. Все, кто находился в магазине, тоже начали 
стрелять. Вслед за этим с двумя пулемётчиками к нам прибежал подполковник. Я 
понял, что надо скорее входить в здание. Наскоро перевязав раненых Откидычева и 
Шелепова, отдав морпеху его автомат, выходим на улицу. Найдя подходящее окно, 
решаем проникнуть через него. Повесив за спину ненужный «Винторез», достаю 
пистолет Стечкина, с ним в узком пространстве намного удобнее. Под прикрытием 
тройки прапорщика Орлова по живой лестнице проникаю внутрь. За мной 
подтягиваются остальные бойцы. Из разбитой комнаты попадаем в коридор. За 
стенкой явно слышны голоса. Все приготовились, врываемся внутрь. Кричу:

— Бросай оружие!

Но среди сидящих на лестнице чеченцев никого с оружием нет. Они заявляют нам, 
что мирные жители, что боевики убежали. Вскоре подходит штурмовая группа ПДР и, 
осмотрев дом, находит много брошенного оружия.

Позже мы поняли тактику боевиков, которые при опасности бросали оружие, 
представлялись мирными жителями. Тогда, впопыхах, мы даже ни у кого не 
проверили документы.




Зачистка


Немного переведя дух и подсчитав потери, приступаем к зачистке квартала. 
Необходимо осмотреть, как минимум, десять многоэтажных домов. В это время 
стемнело, и дальнейшее движение мы были вынуждены продолжать в темноте. 
Проходим один дом. Тишина. Дошли до исламского центра. Там тоже тихо. Впереди 
большой двор, по периметру которого девятиэтажные и пятиэтажные дома. Если в 
них «чехи», то это — настоящий огневой мешок. Прижимаясь к стене, медленно 
двигаемся от подъезда к подъезду. Вдруг ясно вижу какое-то движение. Это 
человек. Вся группа укрывается в подъезде. Я ложусь на живот так, что мое тело 
находится в подъезде, а голова и оружие на улице. Окликаю силуэт:

— Медленно подними руки и иди сюда!

Но стоящий по прежнему остается без движения.

— Считаю до трёх! После этого стреляю!

— Раз!... Два!... Три!

На счёте два у меня гаснет лампочка подсветки сетки прицела ПСО-1. Бросок 
силуэта в подъезд и отсекающий три патрона выстрел из «Винтореза» произошли 
одновременно. Кажется, не попал.

Приготовив гранаты, подходим к подъезду, где находился человек. Со стороны 
лестницы, ведущей в подвал, заметен узкий лучик света. Приготовившись открыть 
огонь, начинаем спуск по лестнице. За лестницей небольшой коридорчик и 
просторное помещение. На входе стоит женщина и расширенными от ужаса глазами 
смотрит на нас.

— Пожалуйста, не стреляйте! Здесь только старики и женщины! — говорит она 
испуганным голосом.

Всё ещё не веря её словам, осторожно входим в темное и сырое помещение. При 
тусклом свете свечи замечаем около пятнадцати человек, которые здесь находились.
 Кроме стола, стульев и кроватей, принесённых из дома, там ничего не оказалось. 
Это русские. В этом доме они жили. Уезжать им некуда. Всю тяжесть этих событий 
они переносили в подвале, собравшись вместе.

— А где боевик?

— Какой боевик? — спросили меня.

— Тот, в которого я стрелял возле подъезда.