знаков различия не носят. Кончился обстрел, подходят эти двое к нему:

— Разрешите обратиться?

Он на меня недоуменно смотрит. Я ему говорю:

— Командуй, командуй!

Майоры спрашивают:

— Разрешите людей кормить?

Он им важно:

— Кормите!

Потом уже, когда уезжали, увидели они его в общем строю. Ко мне подошли:

— Кто это у вас?

— Это, — говорю, — сержант войск специального назначения.

Видели бы вы их рожи.

Война приняла позиционный характер, а пехота за десять дней так ничему и не 
научилась. Сидят бойцы вокруг костра, жуют кашу. Начинается минометный обстрел: 
сидят, как сидели. В центр падает мина. Из двенадцати девять убитых и раненых. 
Остальные встали, тела вытащили и опять сидят, как ни в чем не бывало. Они даже 
не бегали под обстрелом. Вели себя как бараны на заклание, убьют так убьют.

Мой отряд уже двадцать дней выполнял задачу без отдыха, но менять нас или 
отзывать и не думали. Пришлось применить хитрость. Сообщил я, что у меня 
эпидемия дизентерии. Отозвали сначала на консервный завод, где попытались опять 
заслать куда-то, но я воспротивился. Так и вернулись в Моздок, на базу. А там 
один из генералов мне и говорит:

— Плохо отработали! Спрашиваю:

— Почему? А он отвечает:

— Потерь нет. Вот 255-й полк воюет, столько-то убитых, столько-то раненых. 
Сразу видно, воюют хорошо!

* * *

Можно удивляться цинизму последней фразы, но остается фактом то, что критерием 
результативности для наших генералов является наличие потерь. Видимо, этим и 
объясняется то, как умудрились за два года положить столько наших парней.




В. Дмитриев

Кавказские пленники





Или рождественские «каникулы»


В январе 1995 года весь мир с замиранием сердца следил за трагедией, 
разыгравшейся в Чеченской республике. Уже горели танки на улицах Грозного, 
усыпанного трупами солдат и офицеров Российской армии. Сама армия по всем 
правилам военной науки по сантиметру вгрызалась в российский город на 
российской, но не подконтрольной нашему правительству территории. Россия 
вползала в Чеченскую войну. Телевизионные программы новостей всего мира 
начинались репортажами о тех грозных событиях. Но кроме этой огромной трагедии, 
затмившей собой все остальные, была еще одна, менее заметная на фоне 
грозненских событий, но от этого не менее трагичная и ломающая людские судьбы. 
Для специалистов в военной области она говорила очень многое. Информационные 
программы, лишь мельком, не заостряя внимания, передали, что в горах, на юге 
Чечни, боевикам удалось взять в плен около полусотни российских десантников.

Только все, кто имеет хоть какое-то отношение к военной разведке знали, что это 
были не десантники. Это был армейский спецназ. Его еще называют спецназом 
Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба.