Невысокого роста, с чуть выступающей нижней челюстью, сухощавый, с насмешливыми 
темными глазами, коротко подстриженный, с сознанием собственной важности, одет 
в джинсы и камуфлированную куртку от КЗС. Он начал сразу, что называется в лоб:

— Мне нужно оружие и боеприпасы.

— А мне нужно познакомиться со всеми полевыми командирами «юрчиков», которые 
контролируют либо хотят контролировать Вахшскую долину. Насчет твоего вопроса я 
проконсультируюсь со своим командованием, а дружить будем, сейчас вы должны 
быть заинтересованы именно в этом. И если узнают об этом ваши оппоненты, ваша 
позиция резко укрепится, — отвечаю я.

— Идея мне нравится, я оповещу пацанов, и тебе передадут время и место.

— Место здесь, в полку, и пока не днем.

— Ладно, устраивает. Меркулов будет об этом знать?

— Не думаю. — встаю, показывая, что разговор закончен. Все идет по плану. 
Вечером после проверки постов садимся у командира и за рюмкой «чая» допоздна 
обсуждаем проблемы.

На другой день знакомлюсь с политическим лидером (по крайней мере, его 
окружение так говорит) Сангаком. 26 лет он провел в тюрьмах, в основном за 
воровство, на вид ему за 50 лет, коренной кулябец, ярый сторонник социализма, 
противник фундаментализма, оратор, с развитым навыком выживания, жесткий, ярко 
выраженный лидер, хитрый и мудрый. Широкому смуглому лицу придавал некоторую 
суровость шрам на верхней губе. Речь то очень высокопарная и витиеватая, то 
простая и понятная. Я видел, как заворожено слушают его речи местные жители. Он 
был действительно «маленьким Лениным» в Вахшской долине, а обликом сильно 
походил на цыганского барона. Сангак рассказывает о проблемах города, Вахшской 
долины, о врагах и друзьях. К последним относится Россия, которая его вырастила,
 воспитала, дала хлеб, жену, детей, внуков, друзей. О тюрьме ни слова. Хотел в 
старости посвятить себя воспитанию внуков, но «вовчики» помешали. Уже с 1978 
года фундаменталисты организуют отправку молодых ребят на учебу в страны 
мусульманского мира, где помимо религиозных наук они проходили науку убивать в 
специальных лагерях, а вернувшись в Таджикистан, становились той базой, на 
которой выросло нынешнее противостояние между таджиками.




Ракетой по Душанбе


Утром на выходе из нашей казармы были обстреляны офицер и солдат. Работает 
снайпер. Чуть позже мы понимаем, что сидит где-то рядом, метров триста, уловили 
и место: общежитие за парком боевой техники полка. Вместе в командиром полка 
решаем поймать этого негодяя. Из офицеров штаба батальона и солдат внутреннего 
наряда формирую отряд. Получилось около 25 человек. Выходим из казармы через 
окна с противоположной стороны. Один БТР в готовности к прикрытию. Двумя 
группами блокирую общежитие, двумя прочесываю этажи. На третьем этаже 
обнаруживаем «лежку», в парапете балкона проделана дыра для винтовки. Снайпер 
ушел через подвал. Ставим мину-ловушку на балконе и на входе в подвал. Уходим. 
При возвращении в полк нас обстрелял снайпер из здания «Детского мира». 
Приблизительно определив, откуда ведется стрельба, БТР обрабатывает этаж. 
Посылаю группу в «Детский мир». Через 30 минут поступает доклад: обнаружены 
место стрельбы, следы крови и остатки индивидуального перевязочного пакета. 
Судя по количеству крови, снайпер ранен тяжело. Ставлю задачу на минирование 
возможных мест размещения снайпера.

В один из дней в городе убили офицера дивизиона тактических ракет, 
дислоцированного на территории полка. Он помогал женщине грузить вещи в машину. 
Убили зверски. Его вывели из машины, расстреляли и бросили в канаву. Два 
«источника» подтвердили — опять «вовчики». Негодованию офицеров не было предела.
 На следующий день на стадионе развернута тактическая ракета в сторону Душанбе. 
Командир дивизиона потребовал представить виновников, в противном случае он 
обещал запустить ракету. Телефон у командира полка раскален, как уголь в печи. 
Через несколько дней командира дивизиона уговорили отказаться от этой затеи.

Поставлена задача взять под охрану узел связи и банк в городе, а также Вахшcкую 
ГЭС и азотно-туковый комбинат. Через сутки объекты взяты под охрану и 
подготовлены боевые расчеты, а еще через сутки закончены оборудование мест для 
несения службы, организация охраны, обороны и противодиверсионные мероприятия. 
Вечером у командира полка в кабинете встречаю Сангака. Он волнуется за банк, 
там аж 800 миллионов рублей. Как бы не достались «вовчикам!». Успокаиваем его: 
все будет нормально. В личной беседе Сангак благодарит за поддержку. Я 
удивляюсь: за какую? Взятием под охрану объектов мы, оказывается, высвободили 
часть формирований для решения задач на юге Курган-Тюбе. Ну что же, Аллах в 
помощь.