Владимир Ковтун:

Бой занял не более двадцати минут. Дали команду на отход. Бойцы принесли еще 
две трубы. Одну такую же пустую и одну не использованную. Вертушка взлетела и 
взяла обратный курс. В салоне я открыл дипломат, а там полная документация по 
«Стингеру». Начиная от адресов поставщиков в Штатах и заканчивая подробной 
инструкцией по пользованию комплексом. Тут уж мы вообще от радости обалдели. 
Все знали, какой ажиотаж создало командование Армии вокруг закупок моджахедами 
«Стингеров». Знали и то, что тому, кто возьмет первый, хотя бы один образец, 
вручат звезду Героя.

Евгений Сергеев:

Опыта к этому моменту у нас было достаточно. Я знал, что после боя духи 
обязательно придут своих забирать. Хоронить-то нужно до захода солнца. Поэтому 
часа через полтора-два можно смело наведываться туда же и иметь второй 
результат.

Так и сделали. Только залетали в этот раз в ущелье с юга. Я поднял две 
восьмерки и четыре двадцатьчетверки. Людей взял побольше. Правда, на месте боя 
никого больше не обнаружили. Ущелье прочесали еще раз. Искали станцию 
опознавания «свой-чужой», но безрезультатно. Потом доставили все захваченное и 
раненого духа в Кандагар. Дух тот лежал в госпитале сначала в Кандагаре, потом 
в Кабуле. Как рассказывали, там он внезапно скончался, хотя еще в Кандагаре 
практически поправился.

Владимир Ковтун:

Шуму вокруг этого было много. Прилетел командир бригады полковник Герасимов. К 
Герою решили представить меня, Сергеева, Соболя — командира борта, на котором 
мы летели, и одного сержанта из досмотровой группы. Для оформления 
представления на Героя положено фотографировать кандидата. Нас четверых 
сфотографировали и... В конце концов, ничего не дали. По-моему, «Знамя» получил 
сержант. У Женьки было не снятое партийное взыскание, а на меня было заведено 
уголовное дело. За что не дали вертолетчику Героя, до сих пор не знаю. Наверное,
 он тоже был в опале у своего командования.

Хотя, на мой взгляд, ничего особо героического мы тогда не совершили, но факт, 
остается фактом. Первый «Стингер» взяли мы.

Евгений Сергеев:

Как потом выяснилось из документов, захваченных Ковтуном, эти «Стингеры» были 
первые из партии в 3000 штук, которую закупили моджахеды в Штатах. Конечно, 
одной из основных причин, послужившей такому ажиотажу вокруг «Стингеров», была 
необходимость получить вещественные доказательства активной поддержки душманов 
американцами. Захваченные документы четко свидетельствовали об этом.

Когда в Кабуле я рассказал, как получилось реально, мне высокие начальники 
удивленно возразили, что уж больно все просто. После этого меня стали 
обрабатывать и усложнять. В результате получалось, что наша агентура засекла 
загрузку партии ПЗРК в Штатах, отследила ее разгрузку в Пакистане и так далее 
«пасла» ее до самого Афганистана. Как только «Стингеры» попали в Афганистан, 
были подняты по тревоге Кандагарский и наш отряды. Ждали, когда духи со 
«Стингерами» окажутся в зоне досягаемости. И, как только они туда попали, мы 
быстренько взлетели и отработали. Но это все «сказки венского леса». Хотя за 
сказки наградили уйму народа до «самого верха». 

Правда, она всегда жестче и проще. Все произошло примерно в девять-пол десятого 
утра. В это время обычно никакого движения духов не бывает. Нам просто повезло, 
а духам нет.

Хотя надо признать, что в то время наши спецслужбы различными путями пытались 
достать образец «Стингера». Насколько мне известно, КГБ, который в то время был 
очень мощной организацией, через свою агентуру тоже пытался их добыть. Однако 
сделал это советский спецназ.




Часть IV. Развал Союза и потери спецназа





С. Козлов

Не давите на солдата