было предложено принять командование корпусом, дислоцированным на границе с 
Румынией. Все согласились с этим, и под фамилией Александров генерал Слащев 
прибыл в Советский Союз.

В Москве Слащева поселили на Садовой, в доме Шустова. Вход был со двора, и окна 
тоже выходили во двор. В квартире имелись две смежные комнаты и кухня. В 
третьей комнате жил чекист, верхний этаж был передан старым сотрудникам 
спецотдела ОГПУ.

У Слащева был телефон. Прослушивать телефон гораздо удобнее, чем просматривать 
корреспонденцию. Повар-латыш, который готовил для него, заодно просматривал все 
письма и фиксировал приходы посетителей, а живший по соседству чекист следил за 
Слащевым и днем и ночью, что было источником постоянного унижения. Слащев уже 
не был генералом. В его удостоверении личности четким канцелярским почерком 
было написано:





«Слащев, Яков Александрович, бывший белогвардеец и наемный убийца. Командир 
второго корпуса в Крыму. Прозвище — Палач Крыма».




Слащев очень любил животных и в Москве целые дни проводил с соловьем, 
лишившимся лапки, курицей и воробьем. На лекциях по стратегии, которые Слащев 
читал в стрелковом училище, его встречали криками и свистом. Некоторые 
слушатели в Академии Генерального штаба звали Слащева «палачом». И даже дома 
ему не было покоя. Ему постоянно досаждали беспризорники. Однажды в его окно 
влетел камень, в другой раз на него обрушился целый поток оскорблений и 
насмешек.

Иногда опрокидывали самовар, а в крупу подмешивали мел.

Однажды Слащев выбежал из дома с кухонным ножом в руке и скрылся за углом. 
Через несколько минут он вернулся в комнату с окровавленными руками, глаза его 
были полны ужаса.

«Эти скоты, — запинаясь, проговорил Слащев, — пустили в комнату кошку. Она 
сожрала соловья и загрызла воробья. Все это подстроено специально, чтобы 
досадить мне! Здесь всегда так! Своими преследованиями они хотят свести меня в 
могилу! Будь проклята эта чертова дыра!»

ОГПУ, наконец, было удовлетворено и могло уже не тратить силы на измученного и 
униженного Слащева. Чекист Воленберг подкрался к нему сзади и выстрелил в 
затылок.




ТАЙНЫЕ БОГАТСТВА ПО ТУ СТОРОНУ ГРАНИЦЫ


Ленин предусмотрел возможность того, что рано или поздно большевики будут 
вынуждены бежать из Кремля и искать убежища в других странах. В качестве меры 
предосторожности был создан секретный фонд, который позволил бы большевикам 
продолжить свою деятельность. Тогда же в разных странах с этой целью было 
размещено двести миллионов рублей золотом. В начале 1921 года в Женеву через 
Стокгольм были доставлены первые десять миллионов золотых рублей царской 
чеканки; два миллиона золотых рублей отправили в Париж; восемь миллионов были 
переплавлены с целью скрыть их происхождение в случае проведения банковской 
проверки.

Эта операция была проведена в Женеве Лео Шерманом. Его отец, шестидесятилетний 
эмигрант из России, жил с семьей в Берне. Старшему сыну, Лео, к тому моменту 
было сорок лет. Все члены семьи были натурализованными гражданами Швейцарии, и 
семья владела собственностью в Берне. Лео возглавлял торговый дом, который 
занимался оптовой и розничной торговлей недорогой обувью.

Прибыль от коммерческих операций семьи Шерман (специальная система учета 
позволяла избежать больших налогов) зачислялась на их частный счет и ежегодно 
составляла несколько миллионов швейцарских франков. Дела Шерманов пошли еще 
лучше после того, как советское представительство было вынуждено покинуть 
Швейцарию. По распоряжению Ленина все средства большевиков, находившиеся в 
Швейцарии, были поделены между надежными людьми. Шерману было передано двадцать 
миллионов франков. С ним и его сыном было заключено соглашение о расходовании 
определенных сумм по распоряжениям из Москвы, а также об учреждении 
коммерческих предприятий, доходы от которых должны были пополнить казну ИНО.