красные действительно у власти?» — думал я с какой-то едкой горечью в душе. В 
голове весь этот хаос никак не укладывался. На санях добрался до дома, где 
поселилась моя жена. Дом находился в отдаленном рабочем районе на Таврической 
улице. Это был в буквальном смысле бедлам, гнездо отъявленных революционеров. 
Жена нарочно выбрала этот район, потому что здесь можно не опасаться обысков, 
проверок и налетов.

Подъехав к дому, я едва сумел выбраться из саней, так как острая боль 
пронизывала все мое тело, к тому же у меня начался жар. Я чувствовал, что 
заболеваю. Это было совсем ни к чему, явно не ко времени.

Я буквально вполз в дом, превозмогая боль. Увидев меня, жена испытала одно из 
сильнейших потрясений в своей жизни. Огромная борода делала меня почти 
неузнаваемым даже для нее. Она думала, что в эти дни великих потрясений я 
находился где-то далеко, и тем радостнее была наша встреча.

Мы обсудили наше положение. Оно казалось нам не слишком хорошим. Естественно, я 
не сказал ей, что собираюсь делать в Петрограде и, кто послал меня с заданием, 
потому что это лишь еще больше разволновало бы бедную, запуганную, несчастную 
женщину.

Я пробыл в той квартире несколько дней, ничего не предпринимая и оставаясь не 
замеченным даже соседями, отдыхая от тягот своего злосчастного путешествия. 
Затем навестил старого друга и единомышленника Б. (Не осмеливаюсь назвать его 
фамилию, чтобы не скомпрометировать, учитывая то положение, которое он занимает 
теперь в Москве.) Я рассказал ему о своих планах. А в планах у меня было как 
можно быстрее, под видом новообращенного большевика, устроиться на работу в 
Петрограде и сообщать обо всем увиденном и услышанном генералу Алексееву. Мне 
также предстояло создать антибольшевистский разведывательный центр и вести 
систематическую работу, направленную на свержение советской власти.

— Ваша идея представляется мне при нынешнем положении дел совершенно нереальной,
 — говорил мне Б. — Вы не сумеете выполнить задуманное и обязательно будете 
разоблачены. Нет, мой дорогой Орлов, послушайте человека, который знает, что 
происходит и понимает, как использовать ситуацию к собственной выгоде. 
Выслушайте мой план. Выбросьте из головы все ваши прожекты с генералом 
Алексеевым и работайте на Советы, ни в коем случае не помогая им, наоборот, 
если представится возможность чем-то навредить, делайте это. Плетите сеть 
вокруг «товарищей», а когда она будет закончена, я и многие другие помогут вам 
задушить их.

Я внимательно слушал своего друга и впитывал все сказанное им. Мне предстояло 
принять важное решение, потому что оно направляло мою будущую жизнь по 
совершенно другому пути. Лишь одно было совершенно ясно. С красными надо 
бороться до конца.

— Нет, — воскликнул я вдруг, — я не могу так неожиданно менять в Петрограде 
свою позицию, не посоветовавшись с генералом. Нет, так не годится. Пожалуйста, 
дорогой друг, придумайте другой способ помочь мне.

— Охотно, Орлов, но как?

— Я знаю, что поступаю очень бесцеремонно, обращаясь к вам с просьбой помочь 
выполнить мне то, что я задумал. Но цель оправдывает средства. Я хочу, чтобы вы 
дали мне письменную рекомендацию относительно моей благонадежности, 
адресованную любому человеку, облеченному властью, с тем, чтобы я мог получить 
какую-нибудь работу и завести новые связи, которые помогут выполнению моего 
задания.

Он дал мне очень лестное рекомендательное письмо, адресованное Владимиру 
Бонч-Бруевичу, который занимал тогда пост советника народного комиссариата.

— Спасибо, спасибо! — искренне благодарил его я, радуясь такой удаче. — Я 
никогда не забуду услугу, которую вы мне оказали.

Через некоторое время я предстал перед Бончем с фальшивым паспортом на имя 
Болеслава Орлинского, польского коммуниста. Он прочел мое рекомендательное 
письмо в мрачной комнате в доме, где он жил со своей женой — врачом. У него не 
возникло ни малейших подозрений, хотя его, должно быть, немного удивил мой 
безукоризненный русский язык, «С каких это пор, — видимо, думал он, — польские 
коммунисты так бегло говорят по-русски и так хорошо разбираются в происходящих 
здесь событиях?»

Я часто удивлялся потом, почему этот очень умный и логично мыслящий человек не 
заподозрил во мне шпиона? Он направил меня к одному из своих коллег в 
комиссариате.

Какая ирония судьбы! Этот отдел занимал помещения в бывшем доме Сухомлинова, 
Боже, как здесь все изменилось! Широкая мраморная лестница покрыта грязью, на 
коврах обрывки бумаги, окурки и шелуха от семечек. Прекрасная мебель с дорогой