немцы схватили одного из наших людей и нам его пришлось обменять. Почему, в 
конце концов, мы должны наказывать этого лже-Иванова? Мы, русские, преследуем 
лишь одну цель — ловить русских, которые работают на противника. Большинство из 
них были схвачены, хотя царь почти всегда заменял им смертный приговор тюремным 
заключением или каторгой. Стало почти уже правилом, что мы арестовывали 
вражеских шпионов, только когда они слишком нам досаждали или если появлялась 
возможность обменять их на кого-нибудь из наших людей.

Между прочим, теперь я довольно часто встречаюсь с Борнером. Он стал почтенным 
бизнесменом, и мы нередко заходим с ним чего-нибудь выпить. И когда я напоминаю,
 как ему повезло, что он не Иванов, то смеется, вспоминая тот давний случай, 
который вряд ли можно назвать хорошим поводом для нашего знакомства. Я 
рассказываю ему разные истории о глубине Вислы, но, похоже, это его больше не 
интересует — он с сосредоточенным интересом смотрит в свою пивную кружку.

Однажды связавшись с секретной службой, человек уже не может высвободиться из 
ее цепких когтей. Он настолько запутывается в ее сетях и приобретает такую 
дурную репутацию среди своих соотечественников, что, решив порвать с прошлым, 
не представляет никакой опасности из-за боязни разоблачения.

Потенциального шпиона тщательно проверяют. Ему дают задание, которое 
одновременно поручают шестерым или десятерым, те, естественно, ничего не знают 
о существовании друг друга. Затем ему дают несколько индивидуальных заданий, 
способы выполнения которых уже известны. Вскоре уже можно составить впечатление 
о том, насколько он надежен и умел, и только после этого перед ним ставят более 
сложную задачу.

Платят агенту хорошо, поскольку каждый начальник знает, что через полгода его 
агент станет работать и на противника, но честно будет служить той из сторон, 
которая выплачивает ему более щедрое вознаграждение. Россия платила тысячу 
пятьсот рублей за записную книжку германского штабного офицера и двадцать тысяч 
рублей за точное описание фортификационных сооружений в Польше. Шпионка, 
которая под видом спекуляции контрабандными сигарами ездила по Германии с целью 
добыть различные документы, получила триста рублей.

Некоторые агенты помимо военных документов приносили ключи от секретных сейфов. 
С них за несколько часов делали дубликаты, после чего оба ключа передавались 
агенту, один — чтобы вернуть на место, а второй — чтобы он, когда нужно, мог 
открывать этот сейф.

Секретную информацию не всегда продают. Иногда ее лишь на время предоставляют в 
наше распоряжение, чтобы мы могли ее перефотографировать. Имелась целая 
коллекция книжечек размером не больше спичечного коробка, которые представляют 
собой миниатюрные копии книг или рукописных документов.

Для подготовки агентов у нас существовали специальные школы с ежедневными 
учебными занятиями. Неспециалисту практически невозможно осознать, насколько 
велико было германское влияние в России во время войны. Многие политики и 
другие общественные деятели осознанно или неосознанно работали на германскую 
разведку.

Германским шпионским центром во время войны была гостиница «Астория» в 
Петрограде. Здесь работали германские шпионы Зигфрид Рай, Кацнельбоген и барон 
Лерхенфельд. Вся информация направлялась в Стокгольм, а затем — в Берлин. Все 
административные должности занимали германские солдаты и офицеры. Их концерн 
принимал заказы на строительство крепостей по ценам более низким, чем у всех 
конкурентов, и нес фантастические убытки. Таким образом, они узнавали самые 
сокровенные военные секреты, которые немедленно передавали через Стокгольм в 
Берлин.

Российские компании по производству электрооборудования — «Сименс и Хальске», 
«Сименс Шукерт» и АЕГ, являвшиеся филиалами германского «Электротреста», 
получали заказы, связанные со строительством российских кораблей. Эти фирмы не 
только служили источником информации для германского верховного командования, 
но и выполняли, по документальным данным российского Генерального штаба, 
определенные задания, вследствие чего завершение строительства военных кораблей 
во время войны задерживалось.

Хотя компания «Зингер» является американским концерном, ее делами в Европе 
заправляли немцы. Российскими филиалами компании руководил германский офицер 
Аугуст Флор, который прекрасно знал, как использовать мощный механизм этой 
богатой фирмы в интересах германской разведки.

Когда разразилась война, Флор, якобы от имени фирмы, попросил управляющих всеми 
филиалами, даже в самых отдаленных уголках России, ответить на следующие 
вопросы: сколько человек ушло на войну? сколько лошадей и крупного скота 
имелось у населения? каковы настроения большинства населения? сколько человек, 
подлежащих призыву на военную службу, уклонились от призыва? Такую информацию 
следовало представить по каждому уезду, по каждому церковному приходу, и 
собранные данные отправлялись в Германию.