как зеницу ока. В конфиденциальной переписке с Бурцевым мы найдем следующее:





«Пожалуйста, не давайте моих материалов французам. Они обязательно провалят мою 
агентуру. Уже некоторые из моих материалов попали к французам, а от них 
немедленно к большевикам, и я очень боюсь за своих агентов».




Главным эмигрантским центром первой половины 20-х годов, несомненно, была 
Германия. Наибольшее число русских беженцев концентрировалось в ее столице. 
Берлинский этап эмиграции был, естественно, неслучайным явлением. Сравнительно 
быстрое восстановление отношений между Советской Россией и Германией, 
относительная географическая близость последней с покинутой родиной, схожесть 
жизненных условий в разоренной в ходе мировой, а затем и Гражданской войны 
России и поверженной союзниками Германии. Набирала обороты взаимная торговля, 
укреплялись хозяйственные и культурные связи.

Все это учитывалось штабом генерала Врангеля. По данным, собранным 
Всероссийской ЧК на 1921 год, врангелевская разведка предстает в следующем виде.
 Главный ее орган пока оставался в Константинополе и руководился Генерального 
штаба полковником Александром Игнатьевичем Гаевским. Своей задачей он имел не 
только «чистую» разведку и контрразведку, но и проведение активных акций против 
большевиков в самой России и в европейских странах, вступая в контакты с 
различными антисоветскими организациями и правительственными структурами. 
Наиболее активной, подчиненной Гаевскому резидентурой являлась берлинская. Она 
состояла почти из десятка бывших офицеров и военных чиновников и возглавлялась 
Орловым, который действовал под псевдонимами Орбанский и Боровой.

Интересную, на наш взгляд, оценку в этот период времени дает бывшему 
следователю и его работе один из советских закордонных секретных сотрудников:





«После развала армии Врангеля руководитель его заграничной разведывательной 
агентуры действительный статский советник Владимир Григорьевич Орлов не 
ликвидировал своей организации, а продолжает ею руководить, располагая весьма 
большими средствами и полномочиями, данными ему французским правительством (в 
этом чекистский информатор явно заблуждался. — А. 3.). Личность и значение 
деятельности Орлова всеми, с кем мне приходилось сталкиваться, 
характеризовалась в качестве первоклассной по своему 
разведывательно-политическому значению. В. Г. Орлов, будучи скрытой пружиной, 
которой приводились в исполнение и движение разного рода начала дел 
разведывательного характера, потом махинации политического свойства, с течением 
времени стал автономным выполнителем своих собственных планов… поставив себе 
целью борьбу с коммунистами и советской властью… Особенно интенсивной была 
работа Орлова в Польше. Здесь его задачей было управление работой Савинкова. 
Последний никак не мог сговориться с представителем Врангеля генералом Махровым,
 и Орлов, приехав в Варшаву, добился того, что Савинков подчинился Врангелю. В 
настоящее время Орлов подготовляет новый план атаки на Советскую Россию. В 
основание этого плана положен польско-румынский военный договор относительно 
совместных действий против России. Считается лишь необходимым спровоцировать 
войну России, и тогда Польша автоматически начинает войну».




Добавим к этому, что Орлов принял действенное участие, вероятно в контакте с 
англичанами, в организации «Петроградской боевой организации», во главе которой 
стоял профессор В. Н. Таганцев.

Реально осознав, что объединить усилия спецслужб европейских государств вряд ли 
удастся, Орлов изменил свою тактику, но остался в глазах многих эмигрантов и 
ВЧК как разработчик проекта и ярый сторонник реального создания так называемого 
«Белого Интернационала».

На сводке, из которой мы процитировали выше характеристику бывшего следователя 
и его акций, рукой заместителя начальника Особого отдела ВЧК Артура 
Христиановича Артузова начертано указание подчиненному сотруднику: «Завести 
агентурное дело на Орлова и разведку Врангеля». Это уже не просто учетная 
карточка, далеко не на всех деятелей эмиграции чекисты собирали досье, на 
основе материалов которых планировались и проводились специальные мероприятия. 
Орлов попал в разряд наиболее опасных врагов советской власти. После 
Гражданской войны ВЧК-ОГПУ — это уже не машина, перемалывающая