месяцами писала об этом сенсационном аресте и последовавшем за ним процессе 
Орлова и Ко. Наши газеты «Известия», «Правда», «Труд» и другие, начиная с марта 
1929 года, широко освещали «дело Орлова и Ко» и возвращались к нему в 1930 и 
1932 годах.

Процесс, конечно, закончился легким испугом для Орлова и компании. Орлов был 
изображен эдаким идейным борцом с большевиками. На процессе фигурировали 
начальник политического отдела берлинского Полицей-Президиума Бартельс, Зиверт 
и другие лица. Защита Орлова в числе других аргументов в пользу Орлова заявила, 
что все это дело спровоцировано опаснейшим агентом ОГПУ поручиком Крошко, 
таинственно исчезнувшим из Берлина. Наша пресса также писала с иронией о 
«мнимом» агенте ОГПУ поручике Крошко.

Спасая свою репутацию, лейтенант Павлов выпустил брошюру, в которой написал, 
что поручик Крошко давно ушел из «Братства белого креста», а затем в 
эмигрантских газетах распространились слухи, что поручик Крошко убит при 
переходе советской границы.

Вскоре же за границей вышла книжка о советском шпионаже, в которой также 
упоминалось «об агенте ГПУ поручике Крошко, который много лет действовал в 
столицах европейских стран».



Газета «Возрождение»,

№ 4044 от 19 сентября 1936 г.,

Париж




ФАБРИКАНТ ФАЛЬШИВОК


В Европе послевоенная и революционная расшатанность умов и нравов откликнулась 
упадком даже в области «каторжной» совести. Коснулась она и эмиграции, 
изобильно плодя в ней «шаткие элементы», готовые на любую политическую сделку, 
как скоро она хорошо оплачивается, а в особенности если ей возможно придать, 
хотя бы временно, благопристойный вид. Отсюда — промысел фальшивками уже не по 
политической наивности и патриотическому усердию, не по разуму, как приводились 
примеры в предшествующей статье, но корыстный, злостный, цинически бессовестный.
 «Одним из главных фабрикантов фальшивок, — повествует мой осведомитель, — 
королем „лин“, как его называют, может по праву считаться бывший следователь по 
особо важным делам Владимир Григорьевич Орлов». Спекуляция и игра «секретными 
сведениями» шла у него в крупном масштабе. Например, за подложные письма 
заведующего заграничной работой ОГПУ Трилиссера было заплачено В. Орлову 
германской полицией 20 000 марок.

В 1929 году Орлов с компаньоном своим Сумароковым попались на фабрикации 
фальшивых документов, компрометировавших некоторых иностранных политических 
деятелей, в частности американского сенатора-большевика — Бора. Были арестованы.
 Дело получилось очень неприятное для эмиграции, так как большевики нашли в нем 
удобный предлог распространить бесспорное жульничество Орлова на всю эмиграцию, 
а потому раздули процесс в огромное классовое обвинение. Ведь-де как работают 
зарубежные белогвардейцы: чуть европейский или американский деятель им не по 
нраву, они не гнушаются не только словесными клеветами на него, но даже 
документальными подлогами.

История Орлова была в свое время освещена «Возрождением» (29 марта 1929 г.) 
подробно и точно. Вкратце она такова. При первом появлении Орлова, по уходе от 
большевиков, в расположении Добровольческой армии он был принят 
недоброжелательно, с подозрением, а потому некоторое, довольно долгое, время 
оставался не у дел. Однако уже в 1919 году мы видим его вольным агентом при 
разведочном отделе Добровольческой армии в Крыму; а в 1920-м — он, по 
собственной инициативе, никем не командированный, ни на что не уполномоченный, 
перебрался в Берлин. Здесь он учредил своеобразное бюро вольной разведки и 
контрразведки и строго тайное — к услугам как русских эмигрантских организаций, 
так, в особенности, иностранцев — по большей их платежеспособности.

Русские эмигранты продолжали относиться к Орлову с некоторым недоверием, тем не 
менее, поддерживали с ним связь, ибо он умел доставать такой интересный 
материал о большевиках, какого никто не имел. Это открыло ему доступ также к 
германской полиции, где он пользовался большим доверием.

Таким образом, Орлов, — человек ловкий, бывалый, прошедший огонь, воду и медные 
трубы, беззастенчивый в способах и приемах разведки, — обрел в Германии 
обширную и доходную клиентуру. Зарабатывает большие деньги, ведет широкий образ 
жизни, но L'appetit vien en mangent: с приходом растут и прихотливые расходы, и