В этой комнате до моего поселения квартировал, когда проходил через здешние 
места 1-й Украинский фронт, сам командующий войсками генерал армии Ватутин. Его 
живой дух и образ доброго, шутливого и приветливого человека все еще витал в 
этой комнате, жил в свежей памяти и веселых рассказах и Стэпы, и ее семьи. В 
ватутинское время дом был под мощной боевой охраной, и бандеровцы в этой округе 
никак себя не проявляли. Да и сейчас о них шли только разговоры. Судя по всему, 
наш райцентр, где стоял полк, их не особенно соблазнял перспективой вооруженных 
столкновений. Они чаще бандитствовали по сторонам, в местах более глухих, чем 
наше, да и не здесь был эпицентр их разбоя.

Со мной не только пистолет, но и легкий автомат с полным рожком патронов. 
«Ночевать» мне больше приходилось днем, а если ночью, то шел я к дому самой 
незаметной и тихой тропинкой через кладбище. Но однажды, в дождливую серую ночь,
 в глубине села захлопала перестрелка.

Молодой штурман Володя Мильченко, по случаю какой-то болячки, от полетов был 
отстранен и с забинтованной головой поздним вечером решил навестить новых 
грицевских знакомых, отправившись к ним напрямик через огороды. Как вдруг 
впереди за изгородью промелькнула и застыла, будто кого-то высматривая, еле 
различимая тень. Рядом появилась другая. Мильченко залег. Не проявляли себя и 
тени. Наконец из темноты раздался голос:

– Ты хто? А ну, давай сюды!

Мильченко промолчал. В его сторону трахнул выстрел. Пуля прошла рядом. Володя 
ответил. Те гады еще раз, другой, третий. Им навстречу пуля за пулей посылал и 
наш неробкий боец. Потом стал отползать и, когда почувствовал, что оторвался, 
бегом в штаб. В комнате командира полка сидели трое – сам Александр Иванович, 
начальник штаба Рытко и я, слушали донесения разведчиков погоды. Вдруг в мигом 
распахнутой двери возник Мильченко – без фуражки, в белых бинтах, вспотевший и 
запыхавшийся.

– Там бандеровцы! Ведут огонь! Я отстреливался. Еле ушел. Они за огородами. 
Там! – неопределенно показал он рукой.

Александр Иванович недоверчиво осмотрел мокрую фигуру, позвонил дежурному по 
полку, приказал поднять караул, дежурный взвод и ждать его команды. Он начал 
было уточнять обстановку, пытаясь понять, где это случилось и сколько их там, 
бандеровцев, но тут раздался телефонный звонок. Трубку снял командир. Секретарь 
райкома комсомола тоже докладывал о бандеровцах, проникших в село, и что он вел 
с ними перестрелку, а одного, у которого голова перебинтована, может, даже убил.


Шапошников прикрыл трубку рукой, залился хохотом и, еще давясь от смеха, 
поблагодарил секретаря за бдительность и храбрость и добавил:

– Ты в того бандеровца с белой повязкой не попал, но мы его поймали, а 
остальных разогнали. Не беспокойся – передадим куда следует. Бди, дорогой!

Караулу и взводу дал отбой. Мильченко стоял растерянный и сникший.

– Иди спать, – сказал ему командир, – а то еще с перепугу убьешь кого-нибудь.

Но всякого рода банд в годы войны развелось немало. Одни, те, что ближе к 
западу Украины, входили в бандеровские группировки, другие бандитствовали сами 
по себе.

В Прилуках к Тихонову приехали сельсоветчики из соседних деревень, пожаловались 
на разбойные набеги бандитской группы, укрывавшейся в зарослях узенького 
острова, образованного петляющими лабиринтами и плавнями небольшой речки Удай. 
Пробирались было туда куцые милицейские отряды, вроде и места бандитских 
«лежек» выследили и в перестрелку вступали, а взять или перебить их не смогли. 
Банда зверела еще больше, их кровавые следы становились гуще и разливались все 
шире.

Василий Гаврилович, как старший воинский начальник на многие десятки километров 
во всей округе, выходит, и меры в таком деле принять обязан, но не пошлешь же 
авиацию в облаву со штыками наперевес? Он решил задачу сообразно своим 
возможностям, по-авиационному: приказал провести на «У-2» разведку, точно 
зафиксировал на схемах ориентиры и возможные укрытия, а затем нарядил звено 
бомбардировщиков и пустил на штурмовку. Не забыл и меня.

В ясное летнее утро, не торопясь, с круга и с небольшой высоты, с нескольких 
заходов, как на полигоне, мы разделали осколочно-фугасными бомбами и пулеметным 
огнем все намеченные точки, и, хотя с воздуха каких-либо следов скрывавшейся 
там банды обнаружить не удалось, с той поры в округе наступил покой. Думаю, она 
вовремя успела уйти с того обреченного места, но и не рискнула вернуться.

Вот уж где были воистину бандеровские гнездовья, так это в местах, окружавших