перебраться в высокогорный лагерь. Идти туда далеко и тяжело. Аборигены 
альплагеря рекомендуют взять с собой минимум груза, из продуктов достаточно 
иметь сахар, сгущенку, чай и сухари:

– Недельку поголодаете, зато по возвращении на базу из сэкономленных продуктов 
организуете для инструкторского состава банкет. Это традиция.

Следует отметить, что кормили в альплагере как на убой. В первые дни мы едва 
справлялись с половиной порций. Вокруг наших столов постоянно крутились тощие, 
ободранные разрядники. Остатки еды мгновенно исчезали в их безразмерных 
желудках. Нас это сначала несколько смущало, однако к концу командировки уже 
сами без зазрения совести прихватывали лишние куски со столов новичков. На 
неделю нам полагалось огромное количество продуктов. Группа посоветовалась и 
решила на еде не экономить:

– Мы же не спортсмены, а военные. Кроме двухпудовых рюкзаков, нам полагается на 
боевых минимум еще по два пуда оружия и боеприпасов. И притом мы не знаем 
истинных намерений Руководства для чего нас готовят. Может, вскоре поставят 
задачу затащить на какую-нибудь вершину в сопредельном государстве ракетную 
установку или радиолокатор? Давайте испытаем себя и утащим весь груз.

…Когда я на кухне отделял от костей 14 килограммов сырого мяса, подошла бывалая 
альпинистка:

– Там на высоте мясо не сварится.

– А с чего ты решила, что я буду мясо варить?

Мы в немом изумлении уставились друг на друга. Она не знала, что существует 
испытанный рецепт: сырое мясо следует сначала прожарить в масле, а потом уже 
залить кипятком и добавить картофель, лапшу, рис и т. д. Для приготовления пищи 
на примусе для всей группы у меня уходит ровно 45 минут. Причем высота над 
уровнем моря на этот процесс никак не влияет.

Мы уходили в 4 утра. Лагерь не спал, чтобы посмотреть на чудаков. Наши рюкзаки 
горбатились кочанами капусты, стеклянными банками варений и солений. На спину 
стоящему враскорячку парнишке братва примотала деревянный ящик с помидорами. 
Однако полный атас наступил, когда Славке на голову пристроили коробку со 
свежими яйцами.

Где-то во второй половине дня мы с хрипом и матом выползли на высокогорное 
плато, пестревшее разноцветными палатками. Когда вывалили содержимое рюкзаков, 
у голодных спортсменов потекли слюни и начались желудочные спазмы. Самые 
красивые девчонки искали нашего расположения, но не было никаких физических, 
вернее физиологических сил. Правда, это состояние длилось недолго.

К нам на довольствие тут же пристроилась дюжина инструкторов.

Наступил день, когда мы совершили последнее восхождение. На вершине 
организовали для инструктора…шашлык! Разожгли костерчик из пучка сухих веток, 
принесенных снизу, разогрели кастрюльку с заранее поджаренным мясом. Нашлась 
бутылка сухого вина.




Из опыта боевых действий в горах


Когда группа с утрамбованных тропинок переходила на каменистые осыпи, у бывалых 
ребят срабатывал рефлекс минной боязни. А я инстинктивно крутил головой, 
стараясь вычислить возможные позиции снайперов.

Получалось так, что в некоторых местах один «дух», поставив на тропу несколько 
противопехотных мин, мог бы перещелкать всех нас из винтовки, как куропаток. 
Чтобы загасить вражеского снайпера группе в горах неплохо было бы иметь на 
вооружении хотя бы одно мощное оружие настильного огня (РПГ-7 с осколочными 
боеприпасами) и один ствол навесного огня (пластиковый миномет без плиты и 
треноги).

Но каждый боец и так несет на себе полцентнера груза! По личному опыту в 
Афганистане знаю, что после нескольких часов изнурительного перехода человек 
тупеет. Душманская пуля уже не пугает, а скорее воспринимается как избавление 
от страданий. Вывод напрашивается сам собой: группе в горах нужны вьючные 
животные или носильщики. Афганские моджахеды и чеченские боевики для этих целей 
иногда используют пленных.

Штатная армейская экипировка и снаряжение в горах ни к черту не годятся. Об 
этом знаем не по наслышке, поскольку на собственной шкуре испытали всю амуницию,
 существовавшую в войсках. Наши нелестные отзывы о меховых авиационных костюмах