Вечером в нашей комнате собралась братва. Улетающие и провожающие. Сизый дым 
коромыслом. На столе бардак, окурки в закуске. Без пяти восемь я встаю и прошу 
слово:

– Братцы, а не пригласить ли нам цыган?

Дружный хохот:

– Давай, Бек, приглашай!

Поднимаю трубку телефона:

– Товарищ майор, пришлите цыган в такой-то номер. Что? Цыгане заняты? А кто 
есть?

Прикрыв ладонью трубку, оборачиваюсь к ребятам и совершенно серьезно говорю:

– Цыгане кончились, остались только казахи.

Народ смеется:

– Давай казахов!

Ровно в восемь раздается стук в дверь. Я иду открывать. В комнату входят 
девчата в национальных платьях с музыкальными инструментами.

О-о! Вы бы видели лица наших ребят! Карьеристы мгновенно испарились. Не 
шелохнулись только матерые: Григорий, «Чифтон», «Доктор» и, кажется, Цой 
Валентин.

Артисты пели нам задушевные песни, а выпускник Сорбонны «Чифтон» выдал свой 
коронный номер: изобразил Муссолини, потом произнес знаменитую речь Геббельса 
на каком-то съезде нацистской партии. В конце выступления, на его истеричное: 
«Зиг!», мы дружно вскочили с мест, вскинули руки и проревели: «Хайль!»




Глава 10. Хост


В октябре 1983 года я получил команду сопровождать генерала Ефимова и доктора 
Баху в блокадный город Хост. Николая Вячеславовича Ефимова мы уважаем: в 
прошлую войну он командовал штрафным батальоном и до сих пор предпочитает ППШ 
«Калашникову». Беру с собой в качестве переводчика высокого флегматичного 
солдата-таджика Закира. В Кабульском аэропорту грузимся на афганский борт. 
АН-26 забит под завязку солдатами оперативного полка, однако что-то не вижу 
среди них знакомых лиц, смотрят на нас волками. Закир проводит разведку и 
шепчет:

– Это «духи»! Неделю назад их прихватили во время операции в Исталифе, 
зачислили в наш полк, теперь перебрасывают в Хост.

– Ни хрена себе! Эдак пикнуть не успеем, как окажемся в Пакистане. С генералом 
КГБ в качестве бакшиша Зия Уль Хаку!

Николай Вячеславович – высокий, статный, седовласый красавец – в полевой 
военной форме, тельник под горло, на поясе махонький «Вальтер», подарок Бахи 
(потом выяснилось, что пистолет был без ударника). Доктор Баха в черном 
длиннополом пальто, со «Скорпионом» под мышкой.

Отзываю Закира в сторону:

– Закир, по Уставу ты должен не щадя живота защищать командира и пасть смертью 
храбрых.

– Знаю.

– Так вот, слушай: Устав отменяется. «Духов» в самолете слишком много. Тебя они 
постараются пристрелить первым, меня вторым. А генерала будут брать живьем. 
Этого допустить нельзя. Поэтому, в случае чего, я буду палить из автомата, а ты 
не дергайся, сразу рви кольцо гранаты. Только не отпускай скобы. Если справлюсь 
с «духами», чеку вставим обратно. Если не справлюсь, тебя тоже подстрелят, рука 
твоя разожмется и всей компанией отправимся к Аллаху.

– Понял.

У Закира в кармашках лифчика две Ф-1. Спусковой рычаг одной гранаты вывожу 
наружу, разгибаю усики чеки. Закир просовывает в кольцо большой палец и садится 
рядом с генералом, прижимаясь гранатой к его боку. Я сажусь напротив них.