ЧАСТЬ 7. ПЕРВАЯ КОМАНДИРОВКА В АФГАНИСТАН. 1983 год


Все равны мы перед смертью,

Всех разит ее копье,

Лучше славная кончина,

Чем позорное житье.

    Шота Руставели




Глава 1. Отряд «Омега»



В конце 1982 года окончательно укомплектовали отряд «Омега», состоящий из 9 
групп. В течение нескольких месяцев мы проходили специализацию по разведработе 
в Афганистане. Потом нашу девятую группу отделили от остальных ребят. Два 
месяца интенсивно натаскивали на слаженность действий в составе группы захвата: 
как нам объясняли, для показа новому председателю КГБ Федорчуку. Под 
руководством Александра Ивановича Долматова ежедневно по четыре часа занимались 
рукопашным боем. В группе было два летчика, два моряка, два специалиста со 
знанием редкого языка (не буду говорить какого), и врач. Задали темы рефератов: 
«Как захватить самолет» и «Как захватить судно». Мы были предупреждены не 
болтать лишнего вне группы, и никому не раскрывать специфику и программу 
подготовки. С нами денно и нощно находились два молчаливых контрразведчика, 
следившие за каждым шагом и особенно разговорами. Нашим командиром был назначен 
Серега по прозвищу «Кровавый»: он успел повоевать в отрядах «Зенит» и «Каскад». 
Его заместителем Коля Швачко, в декабре 1979 года штурмовавший дворец Амина в 
составе группы «Гром» отряда «Альфа». Ну, а мы, остальные бойцы, в званиях от 
старлея до майора, хоть и владели несколькими смежными специальностями, но 
боевого опыта еще не имели. Так что у многих из нас чесались руки ввязаться в 
какую-нибудь заварушку посерьезнее. Ходили слухи, что нашу группу натаскивают 
на проведение операции по освобождению большой группы советских солдат, 
попавших в плен к моджахедам. Причем особо не скрывали, что некоторые из нас 
возможно погибнут при выполнении задания, а останки наши не сумеют вернуть на 
Родину. Мы к этому психологически были готовы. Вообще-то на закулисных 
переговорах лидеры Афганской оппозиции согласились отпустить часть пленных, 
если Советская сторона всего лишь признает их военнопленными. Принять их 
предложение означало бы, что мы ведем официальную (объявленную или 
необъявленную, какая разница?) войну против Афганского народа. Поэтому Кремль 
уперся, дескать мы ни с кем не воюем, а лишь помогаем партнерам бороться с 
бандитизмом. Оппозиция готовилась провести заседание международного суда в 
одной из стран третьего мира и показать всему миру наших плененных 
военнослужащих. В какой стране должен был состояться суд, можно было догадаться 
по переводчикам, включенным в состав нашей группы.

Однако в феврале 1983 года летчиков, моряков и переводчиков из группы убрали, а 
нас в полном составе отправили в отпуск, объявив, что по возвращении из отпуска 
поедем в Афганистан. Я приехал в родной Талас. Месяц пролетел быстро. Настала 
пора расставания. Родные и близкие организовали проводы. Ни для кого не было 
секретом, что ухожу на войну.

Воинственная бабушка Жамал размахивала клюкой:

– Будь храбрецом, не осрами честь отцов!

Мама, украдкой утирая слезы, замесила ночью тесто и испекла маленькую лепешечку.
 Утром она дала мне откусить от нее, а остальное повесила на шнурке в укромном 
месте:

– Доешь когда вернешься, сынок!

Во все времена киргизские женщины свято соблюдали эту традицию. До сих пор на 
юге Киргизии многие вдовы Великой Отечественной войны хранят лепешечки, 
надкушенные их мужьями. Хранят, все еще надеясь на чудо.

Отец, человек сугубо мирный, не нюхавший пороху в прошлую войну из-за «брони», 
как-то робко попросил:

– Постарайся не проливать крови, ни своей, ни чужой…