приглашали отдохнуть нужных людей. Играли в карты. Нужный человек, разумеется, 
выигрывал крупную сумму. Если он, подозревая, что это все-таки взятка, 
отказывался от денег, играли на «интерес»: например, был случай, когда человеку 
захотелось переспать с девственницей-блондинкой. На этот случай джамбульские 
мафиози специально держали на примете нецелованных девочек разных 
национальностей. За любовь им неплохо платили. Правда, попадались и 
принципиальные девочки, которых братва была вынуждена просто похищать на ночь, 
затем топить в Кировском водохранилище. За «моим» бригадиром уже числилось два 
трупа.

Мне помогали советами старые мудрые оперативники из КГБ Киргизии и соседнего 
Джамбульского УКГБ. Они и подсказали, чтобы взять дело в свое производство, 
нужно ориентироваться на поиск валюты и золота. С начальником уголовного 
розыска Кировского РОВД провели внутрикамерную разработку бригадира, не 
поставив в известность даже его Руководство. Через пару месяцев вышли на 
нелегальный канал поступления золота из Магадана. Тем временем, друзья 
бригадира договорились с областным прокурором за взятку в 50 тысяч рублей 
освободить своего «бугра». Я доложил об этом в УКГБ. Мукамбаев сообщил устно 
первому секретарю обкома. Секретарь не захотел сажать прокурора и попросил 
составить от имени УКГБ информацию в облпрокуратуру, типа: «по непроверенным 
данным, одному из сотрудников прокуратуры в ближайшее время собираются дать 
взятку за прекращение уголовного дела в отношении…» и т. д. Прокурора чуть не 
хватила кондрашка, он с инфарктом оказался в больнице. Луководы, ничего не 
подозревая, пришли его проведать.

– За мной следит КГБ – успел прошептать бледный неудачник, хватаясь за сердце. 
Второй инфаркт.

Осерчавшая братва быстро вычислила, чьих это рук дело, и приняла решение 
«убрать этого молокососа».

Убрать – это как: убить что ли? Ту еще начальник райотделения КГБ, 
возвратившийся из длительной командировки, отобрал у меня пистолет. Начал 
буквально по минутам расписывать распорядок дня, запретил ездить в 
луководческий район, мог внезапно позвонить или нагрянуть в неурочный час на 
квартиру под пустячным предлогом. К такому повороту событий я подготовился 
заранее: перевел работу негласных помощников на особый режим, заимел неучтенный 
пистолет. Супруга спала с заряженной двухстволкой под кроватью (по ночам я 
обычно мотался по району).

Плохо, если меня прирежут. Еще хуже, если я пристрелю нападающего. Нужно было 
срочно переходить к активным формам защиты. И тогда мы с другом, начальником 
угро, разыграли комбинацию.

Поздно вечером я позвонил дежурному РОВД и попросил соединить с уголовным 
розыском. По оперативным данным, этот капитан работал на луководов, именно 
через него бригадир, сидящий в СИЗО, поддерживал связь с внешним миром. Я не 
сомневался, что дежурный через коммутатор будет прослушивать наш разговор. 
Через полчаса заехал в милицию. Вскоре к нашей компании присоединился и капитан,
 «случайно» заглянувший в кабинет. Как раз в это время я жаловался на жизнь. 
Размахивал нетабельным оружием и грозился перестрелять всех мафиози. Начальник 
уголовного розыска, поддакивая, за моей спиной подмигивал капитану, какие, мол, 
эти кагебисты козлы. Не называя фамилий и адресов, я разоткровенничался, что 
хорошо знаю расположение комнат в доме главного мафиози:

– У него в стене, выходящей на улицу, за картиной японский сейф. Как вы думаете,
 что там хранится? Вряд ли золото и бриллианты. Скорее всего магнитофонные и 
фотографические пленки с компроматом. В принципе неплохо было бы уронить ночью 
на эту стену с проезжающего трейлера экскаватор. Шум, гам! Примчится милиция. 
Или устроить взрыв. На веранде у него стоит газовая плита с большим баллоном. 
Остается лишь, подперев дверь в комнату, зажечь конфорку и поставить на огонь 
баллон с газом. Через пять минут можно вызывать пожарных и милицию. Сейф будет 
обнаружен наверняка. Особенно, если я предупрежу милицию.

Дежурный сидел, развесив уши.

У этой истории печальный конец. Дело кончилось тем, что был задавлен машиной 
начальника ГАИ начальник РОВД, не имевший никакого отношения к разработке 
бригадира луководов. Когда начмил проходил вдоль стены, начальник ГАИ резко 
сдал назад и припечатал беднягу к стене. Может быть и случайно. Помогавший мне 
начальник угрозыска лишился одной звезды на погонах и отправился участковым в 
глухую деревню. Заместитель областного прокурора – упертый, принципиальный 
парень, который вел дело бригадира, получил орден «Знак почета» и с повышением 
переведен в другую область, а я был срочно отправлен на учебу. Преступник 
получил 4 года, хотя тянул на «высшую меру» с конфискацией имущества. Поскольку 
он уже отсидел почти год в СИЗО, вскоре вышел на поселение.

Когда меня спрашивают, каким образом я устроил себе такую карьеру, попав из 
провинциального района в Москву, отвечаю: