а Абакумова, не устраивало ни Берию, ни 
Хрущева, ни других, кто разбирался с этим делом, — вплоть до комиссии со Старой 
площади, возглавляемой М. С. Соломенцевым, а на излете перестройки — А. Н. 
Яковлевым. Только совсем недавно стало документально известно о существовавшей 
с 30-х годах в недрах Политбюро комиссии по судебным вопросам. Репрессивные 
мероприятия, проводимые спецслужбами, а также нацеленные против самих органов 
госбезопасности и их номинальных руководителей, направлялись не узкой группой 
кураторов секретных служб, а всем Политбюро. Но последнее слово всегда 
принадлежало Хозяину — Сталину, Хрущеву, Брежневу, Горбачеву.

В общественном мнении устоялось представление, близкое к истине, что разведка 
всегда работала в белых перчатках и лишь добывала информацию, а контрразведка, 
следственные органы проводили репрессии. Однако правда состоит в том, что почти 
все крупные политические процессы были инициированы в ЦК на основе материалов, 
добытых внешней разведкой. Документы из архивов подтверждают: эти оперативные 
разработки начиная с 20-х годов и дела Промпартии имеют закордонные 
первоисточники, включая сигналы от агентуры в российских эмигрантских кругах. 
Агентура поставляла информацию то об антисоветских высказываниях, то о 
враждебной болтовне за рубежом советских граждан, имеющих вполне официальные 
контакты с бывшими соотечественниками, вхожими в эмигрантские организации. 
Нередко через эти каналы действовали иностранные спецслужбы. Но главное, что 
политический сыск проникал поверх границ в нужном советскому руководству 
направлении.

Обвинение в попытке стать над партией, первоначально выдвинутое против 
Абакумова, в июне 1953 года было сполна использовано Маленковым и Хрущевым при 
смещении Берии. Каждый последующий руководитель, развенчивая своего 
предшественника, играл на отмене и пересмотре дел. «Сто дней» Берии в МВД 
отмечены, помимо всего, реабилитацией лиц близких к Маленкову, обвиненных при 
Сталине в попустительстве выпуску недоброкачественной авиационной продукции. 
Многие из репрессированных офицеров, генералов и адмиралов в апреле и мае 1953 
года были реабилитированы Военной коллегией Верховного суда СССР с подачи Берии,
 вскоре арестованного как врага народа. Прекращались все дела о военных 
заговорах, ряд видных военачальников был возвращен к прежней работе. Сложнее 
оказался расклад в отношении Абакумова, от которого в политбюро спешили 
избавиться.




Хрущевская профилактика



Роль спецслужб как инструмента борьбы за власть была творчески переосмыслена 
новым руководством, прежде всего Маленковым и Хрущевым. Именно Маленков — глава 
правительства — отдал приказ об аресте Берии 26 июня 1953 года. Когда 
арестованный следователь МГБ Рюмин начал давать показания против Игнатьева, 
последнего при Сталине министра госбезопасности, и всплыло имя Маленкова в 
качестве одного из соавторов крупных политических дел — Берия (за две недели до 
своего ареста) направил Маленкову протоколы этих допросов. Шеф МВД имел 
неосторожность рекомендовать Председателю Совета Министров арестовать 
последнего при Сталине министра Госбезопасности С. Игнатьева и обвинить его в 
грубейших нарушениях законности в «деле врачей». Видимо, это «переполнило 
чашу»: ведь Игнатьев являлся человеком Маленкова.

Еще при Сталине Игнатьев оказался вовлеченным в оперативные дела по 
компрометации Берии и стал для последнего главной мишенью. Конечно, Маленков 
хорошо понимал, что попытка расправы с Игнатьевым будет означать выбивание 
показаний и на него, Маленкова. История с манипуляциями компроматами 
завершилась молниеносной расправой с Берией, маскируемой выдвижением против 
него мифических обвинений в шпионаже и попытках захвата власти, хотя Берия 
находился под бдительной опекой своих замов Круглова и Серова (ставленников 
Маленкова и Хрущева).

С этого момента масштабы репрессивной политики заметно уменьшились, но роль 
органов госбезопасности как инструмента правящей власти не изменилась по 
существу. Хрущев добился назначения Руденко Генеральным прокурором СССР и через 
него взял в свои руки весь компромат, содержащийся в показаниях Берии, на всех 
членов коллективного руководства — Президиума ЦК КПСС