, остальные 4 были возвращены в американское казначейство.) Таким 
образом, возмещая наши экономические потери в войне, благодаря Моргентау и 
Уайту мы в течение самых трудных трех послевоенных лет эмитировали денежные 
средства, свободно обменивавшиеся на доллары и фунты стерлингов в Европе, что 
позволило нам обрести необходимый финансовый инструмент для восстановления 
экономики СССР и стран Восточной Европы в зоне нашего политического влияния.

Наши западные союзники сразу же после войны осознали это обстоятельство и 
всячески стремились лишить нас этих экономических преимуществ. Им удалось 
осуществить это лишь в 1948 году, когда после слияния в «Бизонию» американской 
и английской зон оккупации в Германии отменили хождение оккупационных марок. 
Это была экономическая подоплека Берлинского кризиса 1948 года, в ответ 
последовали наши меры по блокаде Западного Берлина. Но я, кажется, отвлекся . 
Вернемся к событиям весны — начала лета 1941 года.

Говоря о важной миссии Павлова, следует подчеркнуть, что никто перед Уайтом, 
перед нашей агентурой в США не мог ставить задачи напрямую вести политику 
провоцирования японо-американской войны. Это было совершенно исключено. Задача 
была совершенно другая — по возможности использовать наше влияние в 
американских деловых кругах и правительстве, чтобы не допустить вооруженного 
выступления Японии против Советского Союза в случае, если он подвергнется 
немецкой агрессии.

И еще одно важное обстоятельство. В США создалась исключительно сложная 
агентурно-оперативная обстановка в связи с тем, что в разведывательной работе, 
первоначально строившейся в рамках объединенной резидентуры Разведупра Красной 
Армии и разведки НКВД, произошли структурные изменения. Элизабет Бентли 
(Умница) — главная связная «Голоса», которой он много перепоручал своих связей, 
первоначально была агентом военной разведки, позже перешла к «Голосу», а затем 
вышла на связь с нашей легальной резидентурой. Поэтому получилось так, что 
информация о коммунистическим подполье, негласных членах компартии в 
американском правительстве (нелегальный кружок выходца из России, 
ответственного работника министерства сельского хозяйства США Натана 
Силвемастера), информация об агентуре НКВД и военной разведки была 
сосредоточена в руках одних и тех же людей. И позже в связи с предательством 
Бентли все это оказалось в руках американских контрразведывательных органов. 
Надо отдать должное нашему резиденту с 1944 года в США А. Горскому (Громову), 
который после отъезда В. Зарубина разобрался и сигнализировал о подозрительном 
поведении Бентли, что подтвердилось при наружном наблюдении, установленном 
Горским, когда он направлялся на встречу с ней.

Павлов успешно решил поставленные перед ним задачи. Мы получили подтверждение, 
что американо-японская конфронтация на Тихом океане медленно, но определенно 
перерастает в военное противостояние. Для Сталина и Молотова это не было 
открытием. Видный аналитик Разведупра Красной Армии перед войной, а позднее наш 
крупный экономист-международник В. Аболтин еще в 1940 году подготовил записку 
руководству Наркомата обороны о неизбежности внезапного нападения японского 
флота на стратегические объекты Англии и США на Дальнем Востоке. Но информация 
о сложностях в достижении договоренностей между Японией и Америкой и о 
неприемлемости между ними экономического компромисса на фоне военных успехов 
Гитлера была исключительно ценной.

Павлов вернулся из США с важными данными о том, что несмотря на предательство 
Кривицкого, Чемберса, агенты Коминтерна и объединенной сети Разведупра и НКВД 
реально существуют и продолжают занимать важные позиции в американском 
государственном аппарате. В связи с этим, поступившая по линии Госдепартамента 
США информация о предложениях начать тайные мирные переговоры между Германией и 
Англией при американском посредничестве представлялась достоверной. Важным 
также было очерчивание сфер тайного обмена мнениями по дипломатическим каналам 
и по линии разведки между США и СССР о возможном прекращении войны в Китае, а 
также сохранении нейтралитета Швеции и Турции в условиях войны в Европе.

Накануне войны было принято принципиальное решение строить разведывательную 
работу в США по принципу создания главной резидентуры в самой Америке и двух 
вспомогательных — в Мексике и в Канаде. Канадскую резидентуру в начале войны и 
возглавил Виталий Павлов. В 1943 году в Мексику был назначен Л. Василевский, а 
главным резидентом по американскому континенту уже в октябре 1941 года стал В. 
Зарубин. Его назначение было более чем закономерным. Американская «точка» для 
советской разведки и дипломатии была особенно важной. Зарубин и его жена как 
нельзя лучше подходили для этой работы. Будучи опытными резидентами, они хорошо 
знали обстановку в США, выполняли там важные задания еще в 1937 году, находясь 
на нелегальном положении.

В завершение этого фрагмента воспоминаний хотелось бы еще раз акцентировать 
внимание на том, насколько важным было в предвоенные и военные годы 
взаимодействие в США и Швеции советской разведки и дипломатии.

К. Уманский, В. Семенов и М. Ветров — видные советские дипломаты, не будучи 
кадровыми работниками и офицерами разведки, выполняли тем не менее 
исключительно ответственные поручения наших разведыват