поставил под сомнение работу разведки НКВД и 
Разведупра Красной Армии по связям с эмиграцией. Помог нам тогда поставить все 
на свои места видный наш сотрудник К. Кукин — «Пловец». В качестве нелегала он 
прибыл в США, убедился в ценности агентурных связей и подготовил заключение о 
целесообразности восстановления контактов с законсервированной с 1939 года 
агентурой.

Кукин, будущий резидент НКГБ в Англии в годы войны, окончил институт Красной 
профессуры, был человеком незаурядных талантов. Имел уникальный опыт в 
политической разведке, в создании нелегального аппарата, работал в Особой 
группе Серебрянского по диверсионным заданиям в Китае. И, несмотря на слабое 
здоровье, он сумел восстановить свои силы и выехал в США в качестве нелегала.

Заметный вклад в подготовку агентурного аппарата к работе в условиях будущей 
войны внес также заместитель начальника американского отделения нашей разведки 
Виталий Павлов (Клим), знакомившийся с условиями жизни на Западе под видом 
дипкурьера. Намечался он для агентурной работы на американском континенте и 
одновременно ему поручалось перепроверить реальность источников и связей, 
указанных в справке Траура. Речь шла о подтверждении выходов нашей разведки на 
агентурные позиции в руководстве американской администрации. В своих мемуарах, 
опубликованных в газете «Новости разведки и контрразведки», Павлов писал, что 
он вместе с Ахмеровым провел операцию «Снег», которая преследовала цель 
прозондировать позицию американских правящих кругов и прогрессивной 
общественности в отношении развития японо-американского конфликта. Таким 
образом советскому руководству стало известно о намерении американского 
правительства занять «жесткую» линию в отношениях с Японией, что могло привести 
к войне на Тихом океане. Все материалы операции «Снег», со слов Павлова, 
докладывались Берии и по его указанию впоследствии были уничтожены.

Но история этого вопроса (как известно мне, в то время руководившего этой 
работой) носит несколько иной характер. Когда встал вопрос о заключении пакта с 
Японией о ненападении и нейтралитете, мы прилагали большие усилия к 
перепроверке наших американских источников, чтобы выявить, каким образом можно 
воздействовать на американскую политику на Дальнем Востоке. Кроме того, нам 
было крайне важно знать, насколько реально военное столкновение японцев с 
Соединенными Штатами.

Дело в том, что и мы, и американцы были вовлечены в военный конфликт между 
Китаем и Японией, и мы, и американцы оказывали Китаю значительную военную 
помощь, секретно консультируя друг друга по этим вопросам и в Москве, и в 
Вашингтоне.

Павлов был послан с заданием именно в это время, правда, он несколько запоздал 
и прибыл уже после того, как был подписан советско-японский пакт о нейтралитете.
 Визит Павлова имел важное значение для будущего развития событий. Он 
встретился с членом негласного аппарата компартии США, помощником министра 
финансов Декстером Уайтом (Кассиром), позже много сделавшим для установления 
советско-американских экономических связей.

Уайт, или Вайс, своими корнями происходил из бедного еврейского местечка в 
Литве. Мы тщательно перепроверяли его родню при участии наркома госбезопасности 
Литвы П. Гладкова. Павлов, как мне помнится, ехал к Уайту с сообщением о том, 
что его литовские родственники живы и что мы можем помочь им материально или в 
выезде за рубеж. К сожалению, сделать этого не удалось — в начале войны они 
погибли в еврейском гетто в Каунасе.

Уайта нельзя рассматривать, даже при некоторой нашей скромной материальной 
поддержке в годы войны, как платного агента НКВД. Он был, скорее, доверенным 
лицом Советского правительства, встречаясь с его высокопоставленными 
представителями в США. Наша резидентура лишь способствовала этому. Зачастую ему 
важно было встретиться с нашим сотрудником В. Правдиным (Сергеем), заместителем 
резидента в Нью-Йорке, чтобы предварительно обсудить важные вопросы беседы 
министра финансов США Г. Моргентау, госсекретаря К. Хелла с послами СССР в США 
Уманским, Литвиновым, Громыко и наркомом иностранных дел Молотовым. Именно 
таким образом в годы войны Уайт способствовал решению важнейших вопросов 
экономической помощи Советскому Союзу и поставки вооружений по ленд-лизу, а 
также в 1944-1945 годах, когда речь шла о послевоенном экономическом устройстве 
в Европе и выплате Советскому Союзу репараций в объеме 20 миллиардов долларов 
за ущерб от гитлеровской агрессии.

Советскому правительству в 1945-1948 годах была предоставлена возможность 
печатать свободно конвертируемую валюту — оккупационные марки для Германии и 
для стран Восточной Европы в объеме 70 миллиардов. Эти марки по привезенному 
самолетом американскому клише печатались в типографии НКВД-МГБ на Лубянке. 
(Американцы в тот же период напечатали, как известно, лишь 10 миллиардов марок. 
Из них наш в то время главный противник израсходовал в Германии и Австрии 6 
миллиардо