и в Кремле, и тут нельзя не отдать должное квалифицированной работе 
нашей контрразведки, в особенности радиоконтрразведке и ее дешифровальному 
подразделению, которым успешно руководили Шевелев и Блиндерман.

Нам удалось подобраться к японским шифрам благодаря агентурным источникам в 
японском посольстве и кропотливой работе наших шифровальщиков. В отличие от 
советских посольств за границей, а также американских и английских, японские 
дипломатические миссии и военно-разведывательные органы, работавшие под их 
прикрытием, обменивались между собой текущей информацией, минуя доклады в свой 
центр в Токио. Скажем, японское посольство в Москве регулярно поддерживало 
связь с японским консульством в Вене, японским посольством в Хельсинки, 
японскими представительствами в Бухаресте, Турции, Италии. Благодаря этому мы 
имели широкий доступ к японской шифропереписке и разведывательной информации, 
получая таким образом уникальные сведения. Например, из сообщений японского 
консульства в Вене, перехваченного в конце августа 1939 года, стало известно, 
что резервы Японии на Халхин-Голе исчерпаны и никаких реальных планов 
перенесения военных действий на Дальний Восток и Забайкалье у японского 
командования нет. Заключение советско-германского пакта о ненападении 
окончательно охладило японцев.

Информация об этом, доложенная руководству страны, развязывала нам руки. 
Согласно советско-германскому протоколу, мы могли предпринять активные действия 
в Европе, но обстановка, складывающаяся на Дальнем Востоке, заставляла все 
делать с оглядкой на Японию. Теперь же мы могли усилить нашу группировку на 
Западном направлении за счет дальневосточных резервов без особых опасений. 
Важно было и то, что это обстоятельство позволило разработать меры по широкому 
маневру нашими силами и средствами в условиях ограниченных возможностей 
железнодорожного транспорта. Тем более, что в это время руководство НКВД 
докладывало Сталину и Молотову о крупных недостатках в работе Наркомата путей 
сообщения, что не могло не отразиться на мобилизационных планах Красной Армии. 
Положение было выправлено только в годы войны, когда перевозки на железных 
дорогах были буквально поставлены на «почасовый» контроль транспортного 
управления НКВД.

В августе 1939 года, как докладывал агентурный аппарат, 
организационно-мобилизационная работа в приграничных военных округах велась 
очень слабо. Отмечалась низкая боевая готовность ряда подразделений войск 
Белорусского военного округа, о чем неоднократно ставились в известность и 
правительство, и нарком обороны Ворошилов, а также начальники самостоятельных 
подразделений органов госбезопасности. Это послужило причиной для увольнения 
командующего войсками Белорусского военного округа И. Ковалева и назначения на 
эту должность К. Тимошенко, возглавлявшего в то время Киевский военный округ. 
(Впоследствии он показал себя собранным, волевым организатором взаимодействия 
различных родов войск в ходе операции в Польше, в связи с чем был назначен 
командующим войсками в финской войне, а затем возглавил Наркомат обороны.) Видя 
явные промахи Ворошилова как наркома обороны и главнокомандующего, Сталин, 
вероятно, хотел расставить на ключевых должностях в Наркомате обороны людей, 
имеющих опыт руководства боевыми действиями в новых условиях.

Нельзя не сказать о крупных недостатках и организационной неразберихе в ходе 
польской кампании и при вводе войск в Прибалтику, о чем руководству страны было 
известно. Военная контрразведка регулярно направляла важные сообщения о 
неблагополучной обстановке в Военно-Воздушных Силах Красной Армии, что 
выражалось в слабой организации взаимодействия различных родов войск и ВВС, 
плохом состоянии ПВО, особенно в приграничных военных округах, которые 
развернуты были во фронты.

Сейчас известно, что приказ о подготовке к выдвижению войск на территорию 
Восточной Польши и Западной Белоруссии последовал сразу же после первых дней 
нападения Германии на Польшу, однако, кроме командования пограничных войск, 
никто из руководителей разведки и контрразведки НКВД об этом не был 
проинформирован. Мобилизация офицеров запаса по линии госбезопасности и 
дополнительный набор из среды военных и партактива на службу в органы НКВД 
рассматривалась нами лишь как проведение обычных учебных сборов и расширение 
штатов в связи с обострением международной обстановки. Знаменательно, однако, 
что учебные сборы по линии запаса НКВД были использованы для последующего 
комплектования разведывательных и контрразведывательных оперативных групп в 
процессе продвижения наших войск на Запад.

Особого внимания заслуживает и то обстоятельство, что в условия