ом 1939 года активизируется деятельность нашей агентуры в США. В новом 
повороте советской политики сыграл большую роль К. Уманский, который, будучи 
послом в США, одновременно выполнял там функции главного резидента советской 
разведки после отзыва в 1938 году работников НКВД и Разведупра Красной Армии. В 
нашей переписке он значился как «Редактор». По указанию Москвы Уманский 
установил личные тесные связи с президентом Чехословакии Бенешем, находящимся в 
изгнании в США. При этом Бенеш выступал в качестве посредника между Рузвельтом 
и советским руководством. Этот факт у нас, к сожалению, должным образом не 
освещался. А он, между прочим, заслуживает серьезного внимания. Встречаясь с 
Уманским, Бенеш излагал позицию Рузвельта по ряду узловых проблем развития 
обстановки в Европе. О переговорах и встречах с Бенешем Уманский докладывал 
наркому иностранных дел Молотову и НКВД. Иногда его сообщения с резолюциями 
Берии или Меркулова направлялись Фитину и мне.

Несмотря на то что Бенеш оказался в эмиграции, а Чехословакия была оккупирована,
 он считал своим долгом регулярно продолжать работу по поддержанию секретных 
советско-чехословацких отношений. Даже в трудное для себя время он очень 
ответственно подходил к выполнению взятых перед нами обязательств. Так, в 
сентябре 1938 года в самый канун своего бегства из Чехословакии он дал указание 
чешскому военному концерну, выполнявшему заказ на изготовление оружия для 
республиканской Испании, перечислить 1, 5 миллиона фунтов стерлингов, 
полученных от СССР, на счет советского коммерческого банка в Париже. В то время 
заказ этот уже невозможно было выполнить, поскольку создалась реальная угроза 
оккупации Чехословакии. Средства же эти в счет депонированного в 1936 году 
испанского золота сыграли большую роль при выведении республиканского актива 
из-под удара фашистов на заключительной стадии гражданской войны в Испании.

При встрече с «Редактором» Бенеш сообщил, что его европейская, в том числе и 
немецкая агентура, подтверждает ранее переданные данные о планах Гитлера не 
дожидаясь конца сентября осуществить захват Данцигского коридора, а затем 
нанести удар по Польше. Бенеш назвал три направления главных ударов и 
концентрации немецких войск, которые впоследствии полностью подтвердились. Это 
бросок из Восточной Пруссии на юго-запад, затем на Познань и операции в Верхней 
Силезии.

Расчет немцев, по информации Бенеша, сводился к тому, что для англичан и 
французов их маневр будет неожиданным, поэтому они отреагируют не сразу. 
Используя их растерянность и отсутствие договоренности с Советским Союзом, 
операцию можно будет продолжить в течение двух-трех недель, после чего открыть 
«очередное мирное наступление» на англо-французов и добиться, как с Испанией, 
их невмешательства. Далее Германия должна была двинуться на юго-восток. Если 
расчет на англо-французское невмешательство не подтвердится, немцы планируют 
осуществить воздушное нападение на Англию. По сведениям Бенеша, первыми 
жертвами юго-восточного этапа агрессии станут Греция, Албания и Хорватия. 
Первоначальные планы восстания и интервенция в Добрудже (Румыния) заморожены.

Бенеш сообщал и об интенсивном давлении немцев на Польшу, требующих не 
допустить присутствия на их территории чехословацких формирований и выдать им 
наиболее видных из перебравшихся в Польшу чешских военных. Бенеш отметил, что в 
случае ожидаемых им событий он даст сигнал к развертыванию движения 
сопротивления в Чехословакии.

Другое сообщение Уманского было адресовано только Сталину, Молотову и Берии. В 
нем ставился поднятый Бенешем вопрос о советском содействии в формировании 
чехословацкого легиона на территории Польши, о новых формах сотрудничества 
советской и чешской разведок в рамках московского соглашения 1935 года. 
Уманский информировал, что Бенешем даны указания прибывшему в Лондон полковнику 
Моравцу, руководившему чешской агентурой, установить рабочие связи с 
представителем советской военной разведки в Лондоне.

Вся эта информация опровергает безответственные утверждения о том, что 
советско-германское соглашение о ненападении было экспромтом Сталина и Молотова.


Впоследствии полковник Моравец поддерживал связь с нашим послом в Лондоне 
Майским, военным атташе, а позднее и резидентом НКВД. Бенеш во время встреч с 
Майским обсуждал планы участия Чехословакии в создании Восточного и Западного 
фронтов против Германии в случае ожидаемого начала войны.

Надо сказать, что американские и английские правящие круги отдавали себе отчет 
о двойной роли Бенеша. Например, Черчилль после возвращения Бенеша из США в 
Англию напрямую спросил его, пришел ли он к нему в качестве самостоятельного 
политического деятеля или как агент Сталина: «Что, Сталину удобнее 
разговаривать со мной не напрямую, а через Бенеша?» Практически через Бенеша 
был установлен не прямой, но очень важный канал связи с английскими и 
американскими правящими кругами. Это совершенно не исследованный, но 
достоверный факт в истории нашей разведки и дипломатии.

Благодаря Бенешу впервые нам стало ясно и другое: идти на заключение соглашения 
с английскими и французскими правящими кругами в условиях разногласий между 
ними по поводу сближения с Советским Союзом и о возв