варищей. 

Операция удалась превосходно, но в дальнейшем противник был начеку, и 
повторение дерзкого удара стало делом невозможным или, по меньшей мере, гораздо 
более трудновыполнимым. 

222 

В начале осени 1944 года я со своими батальонами приступил к выполнению особого 
задания. Мы договорились с директором завода по производству боеприпасов, 
находившегося в Фридентале, куда в то время пытались проникнуть группы 
саботажников, чтобы парализовать производство. 

К нашему удивлению, операция завершилась успехом сверх всяких ожиданий. Около 
двадцати человек из числа изготовлявших идентификационные бирки устроились на 
работу в цеха и имели возможность в течение каких-то двадцати минут, не 
привлекая внимания других рабочих, подложить взрывные устройства, пусть почти 
символические по мощности, в наиболее важных и уязвимых местах завода. Конечно, 
как и на мой взгляд, эти подразделения малоэффективны и неспособны что-либо 
защитить. На другой день дирекция направила длинный рапорт в министерство, к 
которому я присовокупил свое мнение: следует немедленно пересмотреть инструкции 
для подразделений безопасности на оборонных предприятиях, обеспечить гораздо 
более строгий контроль за обстановкой на этих заводах. Для меня стало очевидным,
 что разведывательные службы противника с большим размахом организуют саботаж в 
Германии и что число саботажников на наших заводах трудно вообразить. А 
сотрудники Службы безопасности на оборонных предприятиях были не в состоянии 
пресечь деятельность даже горстки решительных людей. 

222 

Примерно в то же время на Восточном фронте потребовалось вмешательство моих 
батальонов. Во второй половине августа мне приказали срочно явиться в ставку 
фюрера. По прибытии меня встретили два офицера из штаба генерала Йодля и 
объяснили причину вызова. 

Вскоре после чувствительного поражения в июньской кампании 1944 года на 
центральном участке Восточного фронта дал о себе знать "резервный агент", иначе 
говоря, сотрудник одного из подразделений контрразведки, какие существуют во 
всякой армии. 

Солдаты, неделями скитавшиеся по лесам на занятых русскими территориях и 
сумевшие пробиться к своим через линию фронта, сообщали о целых отрядах, 
находившихся в окружении. Тогда наш связной перешел линию фронта и передал 
разведчику приказ о "расконсервации" и само задание. И вот наконец радиограмма: 


"В лесной массив к северу от Минска стекаются группы уцелевших немецких солдат".
 

Около двух тысяч человек под командованием подполковника Шерхорна находились в 
районе, указанном весьма неопределенно. Разведчику сразу же приказали наладить 
радиосвязь с затаившимся отрядом, сообщили соответствующие частоты и код, но до 
сих пор все попытки оставались тщетными - по-видимому, у Шерхорна не было 
передатчика. Главнокомандующий уже посчитал невозможным найти и вернуть отряд. 
Ему посоветовали обратиться за помощью к моим "специальным частям". 

- В состоянии ли вы выполнить подобное задание? - спросили встречавшие офицеры. 


Я с достаточным основанием дал утвердительный ответ, зная, что эти офицеры и их 
коллеги были бы счастливы вернуть своих друзей, затерявшихся в водоворотах 
русского цунами. В тот же вечер я вернулся на самолете в Фриденталь, и мы 
принялись за дело. В считанные дни мы разработали план под кодовым названием 
"Браконьер" и взялись за решение бесчисленных технических проблем, связанных с 
осуществлением операции. Наш проект предусматривал создание четырех групп, 
каждая из которых состояла из двух немцев и трех русских. Людей вооружили 
русскими пистолетами и снабдили запасом продовольствия на четыре недели. Кроме 
того, каждая группа брала с собой палатку и портативную радиостанцию. На всякий 
случай их переодели в русскую военную форму, обеспечили удостоверениями и 
пропусками и т.д. Их приучили к русским папиросам, у каждого в вещмешке имелось 
несколько ломтиков черного хлеба и советские консервы. Все прошли через руки 
парикмахера, который остриг их почти наголо в соответствии с военной модой 
русских, а в последние дни перед вылетом им пришлось расстаться со всеми 
предметами гигиены, включая даже бритвы. 

Двум группам предстояло прыгнуть с самолетов восточнее Минска, почти точно 
посередине между городами Борисов и Червень, продвинуться на запад и 
обследовать бескрайние леса в этом районе. Если не удастся обнаружить отряд 
Шерхорна, надлежало самостоятельно добираться к линии фронта. По замыслу, две 
другие группы должны были десантироваться в районе Дзержинска, приблизиться к 
Минску и обшарить обширный сектор вплоть до самого города. Если поиски 
останутся бесплодными, им тоже следовало пробираться к линии фронта. 

Мы отдавали себе отчет, что сей план является лишь теоретическим руководством, 
и предоставили всем группам достаточную свободу действий; изначальная 
неопределенность не позволяла предусмотреть все детали операции, и потому им 
было дано право действовать по собственному разумению в соответствии со 
сложившимися обстоятельствами. Нам же оставалось уповать на радиосвязь, которая 
позволяла в случае необходимости передать новые указания. После обнаружения 
отряда Шерхорна следовало соорудить в занятом им лесу взлетно-посадочную полосу.
 Тогда можно было бы постепенно эвакуировать солдат на самолетах. 

В конце августа первая группа поднялась в воздух на "Хейнкеле-111" из состава 
200-й эскадрильи. С лихорадочным нетерпением жд