шла 
спасательная шлюпка. Нашим спасителем оказался вспомогательный итальянский 
крейсер, специально оборудованный для противовоздушной обороны. "Нам повезло, 
что капитан не знает, как мы здесь оказались", - подумал я, пожимая ему руку. 
Поскольку я был совершенно голый - ныряя за камерой, я освободился от одежды, - 
он предложил мне белые шорты и пару сандалий. Шорты оказались слишком узки для 
меня, и я влез в них с трудом, иначе пришлось бы, сходя на берег, 
воспользоваться фиговым листком. И только в тот момент, когда я с облегчением 
растянулся в шезлонге, почувствовал острую боль в грудной клетке: через 
несколько дней врач определил, что у меня сломано три ребра. 

К концу дня мы снова оказались в Паузании. Я сразу же отправился в Пало, чтобы 
взять у капитана Хунеуса корабль и отправиться на Корсику, где меня ждал 
командир бригады СС. Я хотел выполнить хотя бы этот пункт моего плана. 

Была почти полночь, когда наш торпедный катер проскользнул между скалистых 
берегов в порт Сан-Бонифачо. Из здания итальянской военной администрации порта 
мне не удалось установить телефонную связь с бригадой. Только на следующее утро 
мне предоставили автомашину. По стечению обстоятельств весь этот день я гонялся 
за командиром бригады, который, со своей стороны, пытался, и тоже напрасно, 
найти меня. В конце концов мы все же встретились на севере острова, в Бастии, в 
штабе немецкой военно-морской базы на Корсике. 

В то же время Радль, оставшийся в Риме, терялся в ужасных догадках. Не встретив 
меня, как было условлено, вечером 18 августа, он позвонил в штаб парашютной 
дивизии, чтобы узнать, есть ли у них какие-нибудь новости о моем самолете. Ему 
коротко ответили: "Самолет считается пропавшим без вести, экипаж, скорее всего, 
пошел на дно, рыб кормить". Два дня бедняга считал меня погибшим, ибо я 
вернулся в Рим только поздно вечером 20 августа. Я встретил его по дороге от 
аэродрома в расположение моего отряда, и он чуть с ума не сошел от радости. 

Как только мы прибыли в гостиницу, то сразу приступили к разработке детального 
плана наших дальнейших действий. На этот раз у нас была твердая уверенность, 
что местопребывание дуче обнаружено. Генерал Штудент, которого мы на следующее 
утро поставили в известность о положении дел, полностью разделял наше мнение. 

Вдруг, как гром среди ясного неба, приказ из ставки фюрера: 

"Ставка только что получила от абвера (адмирал Канарис) доклад, согласно 
которому Муссолини находится на небольшом островке недалеко от острова Эльба. 
Капитану Скорцени немедленно подготовить десантную операцию и сообщить в ставку 
о времени, когда она может быть проведена. Ставка фюрера утвердит план 
операции". 

"Как это могло произойти?" - спрашивали мы себя. Считалось, что агентура, 
адмирала обладает чрезвычайно эффективными средствами сбора информации. Однако 
через несколько дней мы познакомились и с циркуляром под грифом "секретно", 
разосланным абвером всем командирам соединений вермахта в Италии. В этом 
циркуляре было черным по белому написано: "Абсолютно точно установлено, что 
правительство Бадольо продолжит борьбу на нашей стороне при любых 
обстоятельствах. Новое итальянское правительство будет даже еще теснее 
участвовать в совместных действиях, чем бывшее фашистское правительство". 

Поскольку наше мнение было диаметрально противоположным, генерал Штудент 
попросил аудиенции у самого фюрера. После долгих объяснений по телефону 
разрешение наконец было дано, и мы получили приказ прибыть в Восточную Пруссию. 
Мы сразу же вылетели, приземлились после полудня и узнали, едва выйдя из 
самолета, что Гитлер ждет нас. 

Нас привели в ту же комнату, где я был представлен фюреру несколько недель 
назад. На этот раз все кресла перед камином были заняты, и я имел возможность 
познакомиться практически со всем руководством рейха. Слева от фюрера сидел 
Риббентроп, министр иностранных дел, справа - фельдмаршал Кейтель, за ним 
генерал Йодль. Мне указали на следующее кресло. Слева от Риббентропа сидел 
Гиммлер, за ним генерал Штудент и гросс-адмирал Дёниц. Между Дёницем и мной 
расположилась в кресле массивная фигура рейхсмаршала Германа Геринга. 

Генерал Штудент коротко представил меня, затем предоставил мне слово. Сначала я 
страшно волновался, взгляды этих восьми человек так меня сковывали, что я забыл 
даже о записях, приготовленных во время полета. Постепенно, однако, я обрел 
свою обычную уверенность. По возможности ясно и коротко я представил в деталях 
все этапы нашего расследования. Многочисленные убедительные свидетельства в 
пользу нашей версии, согласно которой дуче находится в Санта-Маддалене, 
произвели впечатление на аудиторию. А рассказ о пари, заключенном Варгером, 
вызвал улыбки на некоторых лицах, в частности Дёница и Геринга. 

Когда я закончил - беглый взгляд на часы подсказал мне, что я говорил больше 
получаса, - фюрер решительным жестом пожал мне руку: 

- Вы убедили меня, гаупштурмфюрер СС Скорцени. Вы, конечно же, правы, я отменяю 
мой прежний приказ о нападении на остров. Вы уже разработали план, позволяющий 
вызволить дуче из этой морской крепости? Если да, представьте нам его. 

С помощь