я гостеприимством сестры и жил со своей женой на набережной 
Лейдсхекаде, 79, совсем близко к «Кафе Америкэн». Тетушка Лавис была замужем за 
нотариусом Вольсинком в маленьком городке Лопперсюм, но уже успела овдоветь. 
Все эти годы она жила далеко от брата, но они по-прежнему испытывали друг к 
другу чувство искренней привязанности. А к Маргарете она с самого начала 
относилась без благосклонности.

Конечно, для молодоженов было дешевле жить у родственников, чем оплачивать 
собственное жилье. Но напряженные взаимоотношения обеих женщин и продление 
отпуска МакЛеода привело их к решению переехать.

Самым большим впечатлением этих медовых месяцев в Голландии стал для Маргареты 
прием у правящей королевы Эммы, матери королевы Вильгельмины, в королевском 
дворце. Для этого случая молодая дама надела длинное желтое свадебное платье. К 
гордости ее мужа она со своей смуглой кожей и темными волосами стала в 
определенном смысле украшением вечера.

Первые тучки на счастливом семейном небосводе немногочисленные близкие друзья 
семьи МакЛеод заметили почти сразу после свадьбы. Госпожа Ф., жена врача, 
познакомилась с Джоном в 1894 году, сразу после его возвращения из Восточной 
Индии. Он привез ей привет от ее сына, который тоже служил на Востоке. Когда 
она познакомилась и с Маргаретой вскоре после обручения, то уже тогда у нее 
возникло сомнение в долговечности брака.

Потом Маргарета показалась госпоже Ф. «молодой женщиной с лучшими намерениями, 
очень страдавшей от наплевательского отношения и грубых манер ее мужа, 
проявившихся сразу после возвращения из свадебного путешествия».

Это впечатление госпожи Ф., пожалуй, справедливо. Джон МакЛеод, который намного 
позже, уже в браке с Гритье Мейер, очень изменился в лучшую сторону, в 
девяностых годах вел обычную жизнь грубого неотесанного колониального офицера. 
Его первое супружество не изменило этих привычек за одну ночь. Оно не уменьшило 
и его тяги к другим женщинам. Это подтвердил в разговоре со мной и Де Балбиан 
Ферстер.

В марте и снова в сентябре 1896 года отпуск Джона продлевали снова на шесть 
месяцев. Это произошло, прежде всего, по причине его здоровья, но другой 
причиной была беременность его жены. 30 января 1897 года у Маргарета родила 
сына. Его назвали Норманн Джон, в честь дедушки по отцовской линии, Джона ван 
Дринена МакЛеода и знаменитого дядюшки отставного генерала Нормана.

Спустя всего несколько месяцев, 1 мая, семья МакЛеод на корабле «Принцесса 
Амалия» отправилась в Голландскую Восточную Индию. Отъезд поднял настроение 
Маргареты. Это путешествие было для нее настоящим приключением. Она 
отправлялась туда, чтобы узнать новую страну и встретиться с новыми людьми. 
Магия тропиков возбуждала ее. Ей было только двадцать, ее мужу уже сорок один 
год. Опасная разница в возрасте для пары, отправлявшейся в мир, где белых 
женщин было мало, а красивые белые женщины были абсолютной редкостью.

МакЛеоды некоторое время прожили в Амбараве, деревеньке к югу от Семаранга, в 
центре Явы. Потом Джона перевели в Тумпунг, вблизи Маланги, на восточном 
побережье большого острова. Этот перевод означал значительное улучшение их 
жизни. Маланг был город, где проживало много европейцев, и поэтому было много 
развлечений для европейцев.

Около года семья прожила в Тумпунге. За это время, 2 мая 1898 г., у них родился 
второй ребенок. Это была девочка, которую назвали Жанна-Луиза, в честь «тетушки 
Лавис». Но МакЛеоды называли ее просто Нон. Это было распространенным 
сокращением малайского слова «нонах», что означает «молоденькая девочка».

Дни в Тумпунге не были, однако, для пары счастливыми. Семейные трудности, 
впервые проявившиеся еще в Голландии, под жарким солнцем тропиков еще больше 
обострились. Грит потому стало сразу легче, когда ее муж 21 декабря 1898 года 
получил приказ об его переводе в Медан, город на южном побережье Суматры, 
напротив Малайи, на берегу Малаккского пролива. Временная разлука — МакЛеод 
должен был немедленно прибыть к новому месту службы, а семье следовало 
переехать немного позже — дала ей возможность немного передохнуть от ежедневных 
споров и неприятных ситуаций.

В своем обычном грубоватом и прямом стиле МакЛеод нашел для дальнейшего 
пребывания своей жены и детей в Тумпунге очень простое решение. Однажды утром 
он на коне прискакал к дому командира гарнизона господина ван Рееде и, не 
слезая с коня, сказал ему, что он должен немедленно выехать к новому месту 
службы. (Историю мне рассказала жена ван Рееде.) Этот факт был уже известен в 
маленьком поселке.

— Моя жена и дети через пару часов переедут к вам, чтобы немного пожить у вас, 
пока я подготовлю все для их переезда ко мне в Медан. Вы же не будете против, 
не так ли?

После того, как Маргарета и дети временно устроились в доме семьи ван Рееде, от 
Джона МакЛеода — если верить госпоже ван Рееде — не поступало никаких известий. 
Он не присылал и деньги для их переезда с Явы на Суматру.