ень давно эмигранты, а Ирина, хоть и знает русский язык, никогда 
не была на родине своих предков и не чувствует к ней никакой привязанности. 
      Отец Ирины стопроцентный русский, аристократ по рождению и по воспитанию, 
быстро нашел дорогу в американскую разведку. Еще тогда, когда она называлась 
Управлением стратегических операций и вела изнурительную борьбу с фашистской 
Германией. В последние годы, полной приключениями жизни, он не порывал нитей, 
крепко привязавших бывшего русского графа к Центральному разведывательному 
управлению. 
      Так Ирина, уже повзрослев и приняв новое крещение на Западе, тоже 
оказалась в том же ведомстве, что и ее отец. Ее приняли на работу в разведку, 
но тщательно проверяли и в ЦРУ, и в ФБР. И вот у Ирины и ее дочери - русская 
кровь, а ее муж, отец ее единственной дочери и дед ее внучек - считает 
Советский Союз своим "главным противником". 
      Впрочем, в этом нет ничего удивительного. При массовой эмиграции в США 
людей из других стран мира в Центральном разведывательном управлении немало 
людей славянского происхождения - русские, украинцы, поляки, чехи. Смешение рас 
и национальностей, формирующих Соединенные Штаты? Бурлящий котел, в котором 
исчезают особенности людей, они сплавляются в единое целое? - Не только. 
Кое-что определяется и потребностями оперативной работы тех ведомств, которым 
это не безразлично. Правда, к жене начальника Советского отдела это не имеет 
отношения. Просто в то далекое время в послевоенной Германии встретились двое 
полюбивших друг друга людей - молодой американский разведчик, вовсе не случайно 
оказавшийся в Западной Германии, и русская девушка, которую разлучил с родной и 
незнакомой страной господин-случай и родители-белоэмигранты. 
      В спальне вашингтонской квартиры Джеймса Вулрича висит большой портрет 
Ирины, написанный во Франкфурте-на-Майне, где он начинал зарубежную службу по 
линии ЦРУ и где встретил свою будущую жену, работавшую там же секретарем у его 
начальника, в Региональном центре разведки в сердце Европы. Художник-немец, 
восхищенный ее славянской миловидностью и изяществом, нарисовал портрет за 
несколько дней. Глядя на портрет жены, Джеймс Вулрич становится сентиментальным,
 вспоминая прошлое. К сожалению, того, что было, уже не вернуть, а 
сентиментальность уходит, когда начальник Советского отдела оказывается вне 
стен своей уютной квартиры. И, может быть, даже тогда, когда покидает спальню, 
где вечно живая Ирина на картине немецкого мастера напоминает ему недавние 
счастливые дни супружеской жизни. 
      ...Утром Вулрич проснулся позже обычного - сказались все переживания 
вчерашнего дня. Да еще принятая вечером спасительная таблетка снотворного, 
погрузившего его в глубокий сон. Правда, ему не нужно было торопиться Джон 
Каллохен ждет его в 10 часов. Джеймс Вулрич не опоздает, он не опаздывает 
никогда - это давняя привычка. Многолетняя армейская служба и годы работы в 
Лэнгли приучили его к дисциплине и аккуратности. Очень полезная и нужная 
привычка для тех, кто избрал для себя профессию разведчика! 
      Дорога к правительственному кварталу, где на Пенсильвания-авеню 
располагалось огромное, отделанное гранитом, серое здание вашингтонского 
отделения Федерального бюро расследований, заняла у Джеймса Вулрича немногим 
более двадцати минут. Да и то потому, что он попадал в утренние пробки. 
      Припарковав свою автомашину на служебной стоянке, Вулрич направился к 
входу. Ему уже приходилось бывать здесь не однажды. Охрана его знала. Ему не 
надо предъявлять пропуск - впечатляющий значок офицера министерства обороны - 
отличная идентификация, открывающая доступ сотруднику ЦРУ во все 
правительственные здания Вашингтона. 
      Пройдя внутрь помещения, Вулрич поднялся на лифте на верхний этаж здания, 
где находились кабинеты руководства Управления и где был кабинет Джона 
Каллохена, человека № 1 в территориальном отделении ФБР в Вашингтоне. Тот, 
предупрежденный охраной, уже ждал в дверях. 
      Джон Каллохен занимал важный пост в Федеральном бюро расследований. Он 
был руководителем одного из крупнейших территориальных управлений этого 
могущественного ведомства, которое пользовалось большим весом в Соединенных 
Штатах, которое уважали, боялись и ненавидели миллионы американцев. Каллохен 
был "Эс-Эй-Си"*. 
      Помимо центрального офиса с громадным аппаратом сотрудников и служащих, 
ФБР имело территориальные отделения во всех пятидесяти штатах страны. Их 
возглавляли главные специальные агенты - Эс-Эй-Си. Кроме Нью-Йорка, где 
начальником управления был заместитель директора ФБР. Ведь Нью-Йорк всегда был 
на первом месте среди городов Соединенных Штатов по размаху противоправной 
деятельности, которой занималось Федеральное бюро расследований. 
      Судьба бросала Джона Каллохена в различные территориальные отделения ФБР 
и во многие штаты, он начинал службу рядовым детективом и побывал на многих 
должностях и на многих направлениях работы своего ведомства. От Алабамы и 
Джорджии - на Востоке и до далекой Калифорнии - на Западе. В Федеральном бюро 
расследований он уже свыше двадцати лет. Знает работу Бюро, что называется, от 
"А" до "Я". 
      В оперативной деятельности ФБР для Джона Каллохена нет секретов. Ему 
хорошо знакомы приемы борьбы с криминальным миром Америки. От организованных 
преступных групп, где правят мафиозные кланы, занимающихся наркобизнесом, 
незаконным отмыванием денег, похищениями людей, до террористов и отъявленных 
убийц. Он умеет действовать против оппозиционных к режиму организаций и 
движений, знает, как проникнуть через агентов в подпольные группы "Черных 
пантер" и в ячейки компартии, в профсоюзы и в антивоенные организации, в ряды 
борцов "за гражданские права". Он занимается и деликат