стране буддийских монахов, 
за него возносят молитвы в храмах. Но короля явно толкнули к этому шагу 
"сильные люди" и серьезные причины. Так что этот дар еще и символ - символ 
признания в Таиланде роли и значения нашей страны на земном шаре. Как знать, не 
был ли этот символический шаг таиландских властителей стремлением создать 
какой-то противовес засилью американцев? Что же, каждый сопротивляется как 
умеет. 
      Адаптацию прибывшей семейной пары к новой обстановке ускорило 
гостеприимство хозяев - сотрудников посольства. Пока они не переехали в 
приличную для семьи ответственного дипломата виллу в городе, им временно 
предоставили комнату в гостевом помещении на территории представительства. 
Плаховы быстро раздали привезенные подарки. Как и ожидалось, они вызвали бурный 
восторг у тех, кто оказался их обладателями. Рад был и новый шеф Плахова - 
руководитель резидентуры. И приезду нового работника, и полученной от него 
сухой колбасе и соленой рыбешке, доброй закуске к пиву. 
      И, конечно, советские "бангкокцы" были очень рады привезенным письмам и 
небольшим посылкам - весточкам из далекой Москвы от родных и близких. В ответ 
они щедро делились с Плаховыми советами о том, как совладать с местными 
проблемами, где и что можно выгодно приобрести, как избежать возможных бед и - 
как важно соблюдать местные обычаи. 
      Несколько дней спустя Плаховы уже удобно устроились на вилле в одном из 
тихих переулков столицы, которой на два с лишним года суждено было стать их 
обителью. 
      Опустим подробное описание нанятой посольством виллы с небольшим садиком 
- этого райского уголка столицы, где с банановыми пальмами удивительно 
сочетались едко-пахучие и пьянящие магнолии и бугенвиллии, где цвели яркие 
цветы и порхали огромные бабочки, где можно было увидеть говорящего черного 
скворца-майну и вертлявых мартышек. За всем этим тропическим чудом присматривал 
приходящий слуга - индус, говорящий по-английски и, конечно, состоящий в 
услужении Сантибана. Плахов был в этом абсолютно уверен, но никогда не вызывал 
симпатичного молодого индуса на разговор на деликатную тему. Каждый должен 
заниматься своим делом, а за секретные занятия индуса на вилле наверняка еще и 
платили в Сантибе. 
      Впрочем, Плаховы были вполне удовлетворены его работой в саду и по дому. 
Ко всему остальному в положении советского вице-консула можно и нужно 
привыкнуть. Особенно если хорошо подготовиться. 
      Клуб дипломатов 
      Акклиматизация в Бангкоке прошла для Плаховых быстро и без проблем. Через 
пару недель Лев Михайлович привык к необычному климату, а спустя месяц или 
полтора вполне освоился и в новой обстановке. Никаких трудностей в изучении 
особенностей города, где ему теперь приходилось работать и жить, не возникало. 
Недаром он тренировался в Москве на карте Бангкока, мысленно рисуя себе 
просторные площади и авеню в центральной его части и узкие улочки на окраинах. 
      Он доволен, как разворачиваются события на основном направлении его 
оперативной деятельности. Майор уже почти уверен, что с помощью новых друзей в 
Сантибане ему вот-вот удастся приблизиться к "главному противнику" - 
резидентуре Центрального разведывательного управления. Планы, которые он 
вынашивал еще в Москве, казалось, сулят полный успех. А вот дело с 
наркобизнесом движется туго. Можно сказать, просто стоит на месте. Не помогают 
ни контакты в полиции, ни неуловимый представитель ДЕА, который словно прячется 
от русского дипломата. Центр же напоминает и торопит. Похоже, что 
контрабандисты решили всерьез освоить тайные тропы на южных рубежах СССР. 
Проникновение наркотиков из "Золотого треугольника" осязаемая и реальная 
опасность, и грозит обернуться неудержимым потоком. Трудно бороться с 
наркодельцами, которым новый рынок обещает огромные прибыли! 
      И старший оперуполномоченный решается на тот ход, который продумывал в 
Центре. Он обратится к американским дипломатам. К Питеру Николсу, первому 
секретарю посольства США в Бангкоке. Майор советской разведки познакомился с 
ним на одном из дипломатических приемов, и тот предложил Плахову продолжить 
приятное знакомство. В данном случае не имеет большого значения, что Питер 
Николс - резидент Центрального разведывательного управления. Могут же быть 
контакты между дипломатами. Тем более в таком немаловажном для самих 
американцев деле. Да и Центр не возражает. Плахов знал, где в определенные часы 
можно застать американца. Сегодня он планирует это сделать. 
      Одетый в легкие брюки и белую рубашку с короткими рукавами, в 
солнцезащитных очках и парусиновой кепочке, но с непременным атрибутом 
переменчивой погоды - зонтом, Плахов вышел из посольства. Он привычно улыбнулся 
полицейским охранникам, укрывающимся от солнца и дождя в будке у посольских 
ворот, зная, что те наверняка зафиксируют его выход из посольства и известят 
Сантибан. 
      Куда дальше проследует эта информация - советский разведчик мог не 
сомневаться. Он хорошо знал о "русских группах" в резидентурах Центрального 
разведывательного управления и о тесных контактах Лэнгли с местными службами 
безопасности. Тем более в Таиланде. Правда, это его не очень беспокоило и 
относился он к этому как к неизбежному злу. Когда было необходимо, Плахов умел 
избегать назойливого внимания к своей особе. Срабатывал тот инстинкт, который 
он давно стремился выработать в себе. Он стал своего рода автоматическим и не 
раз выручал в трудных ситуациях. 
      Будка полиции у посольства и садовник-индус - не помеха! Скорее всего, 
будет замечен и его визит в дипломатический клуб, куда он направился. Там почти 
всегда дежурит полицейская машина. 
      Лев Михайлович Плахов к этому привык и не обращает внимания на назойливый 
интерес к своей особе полицейских и сыщ