логии становилась партия. Она фактически воплотилась в 
государстве. Отлучение от партии означало почти смертный приговор. Считалось 
общепринятым, что "исключение из партии является самым тяжелым наказанием. В 
определенных обстоятельствах оно означало потерю всех средств к существованию и 
утрату положения в обществе". Но и эта угроза не шла ни в какое сравнение с той,
 которая благодаря стараниям Гиммлера висела над головами эсэсовцев: "Кто хотя 
бы в мыслях нарушит верность фюреру, тот изгоняется из СС, и мы будем 
стремиться, чтобы он исчез и из мира живых". 

Не допускать никаких дискуссий по поводу нацистских догм, не стесняясь в 
средствах, устранять не только противников режима, но и тех, кто осмеливался 
сомневаться в его совершенстве, - такова была задача гестапо. Чтобы ее успешно 
решить, его службы должны быть вездесущими. Гиммлер и Гейдрих в своем логове 
должны были знать все. Им потребовалось несколько лет, чтобы довести до 
совершенства структуру организации, но с самого начала они ни в чем не 
испытывали нужды. За годы подпольной деятельности службы безопасности СС 
накопили огромные архивы. С величайшим тщанием в картотеки были внесены все 
противники партии. Их досье были просто бесподобны, там было все: политическая 
и профессиональная деятельность, семья и друзья, место жительства и возможные 
убежища, интимные связи, человеческие слабости и увлечения, все находило там 
себе место, чтобы в нужный момент появиться на свет. 

Именно эти архивы и пустило в ход гестапо. Противников режима подвергали 
арестам и пыткам, убивали без суда и следствия. В Германии об этом знал каждый, 
но среди тех, кто мог бы подать сигнал тревоги и, возможно, спасти свою страну 
и весь мир от все более усиливающейся опасности, не нашлось ни одного человека, 
ни одного министра или генерала, кто осмелился бы поднять голос протеста. 
"Заглянув в зловещие потемки здания на Принц-Альбрехтштрассе, - напишет позднее 
Гизевиус, - можно было сорвать колдовство Гейдриха". Но ни один взгляд из-за 
кордона не попытался прорваться через эту удушающую тьму, и Германия, как 
выразился в Нюрнберге американский главный обвинитель Роберт Джексон, "стала 
одним обширным застенком". 

Гестапо находилось под контролем партии. Его персонал состоял в основном из 
профессиональных полицейских, оставшихся в большинстве своем от старых времен, 
несмотря на чистку, проведенную нацистами после взятия власти, ведь слишком 
большая перетряска могла бы разрушить этот хрупкий механизм. Начиная с апреля 
1934 года идеологический контроль в гестапо был резко усилен, а его пополнение 
шло исключительно за счет членов партии. Точно так же для всякого повышения 
чиновника по службе требовалось согласие и оценка партии, где на этот предмет 
велась специальная картотека, по материалам которой давалась политическая 
характеристика. Именно от нее зависело всякое назначение. В специальном 
циркуляре канцелярия партии определяла ее как "обоснованную оценку политических 
и идеологических позиций и характера (работника...). (Она) должна быть точной и 
четкой... базироваться на бесспорных данных и ориентироваться в оценках на цели 
движения... составные элементы такой характеристики могут быть получены у 
соответствующих политических руководителей, у технических служб и служб СД при 
рейхсфюрере СС". Таким образом, работники гестапо находились под политическим 
контролем СД, то есть их "близнеца", аналогичного органа партии, с которым у 
гестапо, установились отношения все более тесного сотрудничества. 

Обе службы, СД и гестапо, поставленные под начало Гейдриха, контролировали всю 
общественную жизнь, но СД, как партийная инстанция, занималась сбором и 
использованием информации, тогда как на гестапо ложилась конкретная полицейская 
работа: аресты, допросы, обыски. 

Уже в 1934 году гестапо получало информацию от СД, но это был для него далеко 
не единственный источник сведений. Организационной основой нацистской партии и 
государства был так называемый принцип фюрерства, или принцип вождя, согласно 
которому вся власть сосредоточивалась в руках одного руководителя, вождя. 
Заповеди партий гласили: "Фюрер всегда прав. Программа должна быть для тебя 
догмой. Она требует от тебя полной преданности интересам движения... Право - 
это то, что служит движению, а значит, и Германии". Партия в данном случае 
отождествлялась, естественно, с родиной. В основе организации партии лежит идея 
фюрера. Считается, что все политические руководители назначаются фюрером и ему 
подответственны. Они располагают всей полнотой власти по отношению к 
нижележащим ступеням. 

Из принципа непогрешимости Адольфа Гитлера следовал вывод о необходимости 
абсолютного повиновения всем назначенным им руководителям. Уже статья 1 грубо 
нарушала неотъемлемые права личности: "Каждый руководитель имеет право 
распоряжаться, управлять и принимать решения, не подвергаясь какому бы то ни 
было контролю". 

Принцип фюрерства внедрялся в жизнь немцев начиная со школы. За фюрером в 
иерархической пирамиде следовало пятнадцать рейхслейтеров. Среди этих столпов 
режима наиболее известными были начальник партийной канцелярии Гесс, замененный 
п